"Еврейский английский". Помимо употребления оригинальных семитских имён, а также географических названий, связанных с Землёй Израиля и прилежащими территориями, Еврейский Новый Завет использует так называемый "еврейский английский", то есть выражения на иврите и идише, вплетаемые англо-говорящими евреями в повседневную речь. Хотя цель этого в том, чтобы ещё яснее показать еврейские корни Нового Завета, некоторым читателям данный аспект перевода может показаться необычным или даже анахроничным, а потому утомительным и раздражающим. Возможно, им не понравятся только некоторые элементы, к примеру, использование слова "шалом" вместо "мир" или "талмид" вместо "ученик", а также слова "цорес" на идише вместо "беды", а кроме того тот факт, что слово "Мессия" обычно не заменяется на "Maiuuax". Подобная реакция вполне предсказуема, ведь "еврейский английский" - это не фиксированное явление, и каждый англоговорящий еврей создаёт свой собственный вариант этого "языка". Некоторые люди не подозревают о существовании подобных речевых моделей. Для других определённые фразы стали неотъемлемой частью их общения, а какие-то им не знакомы. Третьи сочтут неуместным использование такого рода выражений в Библии, а кому-то не понравится слишком часто встречать на страницах книги незнакомые термины. Однако, поскольку "еврейский английский" со всеми его многочисленными вариантами широко используется, мы просим читателя быть снисходительным к подобным элементам, включённым в Еврейский Новый Завет.
Комментарий к Еврейскому Новому Завету. Данный комментарий, содержащий примечания к отдельным стихам, обосновывает предложенные варианты перевода, а также предоставляет дополнительную информацию, вызывающую интерес как у евреев, так и у христиан. Комментарий к Еврейскому Новому Завету рассматривает интересующие евреев вопросы о Новом Завете, о личности Йешуа и о христианстве; вопросы об иудаизме и о еврейских корнях их веры, возникающие у христиан, а также вопросы мессианских евреев о своём самосознании и своей роли в том плане, который предусмотрен Богом для всего человечества. Также рассматриваются отрывки, представляющие определённую проблему с еврейской точки зрения, такие как Матитьягу 27:25 ("Его кровь на нас и на наших детях!") и замечания Йоханана по поводу "евреев", присутствующие в составленном им Евангелии (в настоящем переводе обычно используется термин "иудеяне"). Кроме того не оставлены без внимания темы, вызывающие особенно острые разногласия между евреями и христианами в наши дни. К примеру, вопрос о том, этично ли в принципе проповедовать евангелие евреям, рассматривается в контексте 2 Коринфянам 4:2 ("Отказываясь от постыдных коварных методов, мы не прибегаем к обману и не искажаем Божьей вести".) Некоторые подобные темы обсуждаются вкратце в разделе VI ниже.
Среди философских аспектов теории перевода можно отметить вопрос о формальной и динамической эквивалентности ("буквальный перевод" и "перифраза"), а также о том, до какой степени осмысление текста переводчиком должно находить отражение в его переводе.
Буквальный перевод и перифраза. Существует определённая шкала, по которой можно оценить каждый перевод. На одном конце этой шкалы находятся буквальные переводы, которые воспроизводят на языке получателя грамматические структуры языка оригинала (в данном случае греческого). Среди таких переводов, использующих принцип "формальной эквивалентности", можно отметить английские переводы The King James Version, The Revised Standard Version, The New American Standard Version, а также изданный в 1917 году Еврейским Издательским Обществом перевод Еврейской Библии. Существуют также издания Библии с подстрочным дословным переводом с греческого. На другом конце шкалы находятся переводы, использующие принцип "динамической эквивалентности", цель которых не в том, чтобы донести до читателя грамматические структуры языка оригинала, а только смысл, который был понятен читателям первоисточника. Часто такой подход называют парафразой, хотя этот термин следует использовать в значении "описательная передача смысла другого выражения" на том же самом языке (например, парафраза знаменитого монолога Гамлета могла бы начинаться такими словами: "Вопрос, который волнует меня, состоит в том, жить ли мне дальше…"). "Good News Bible", а также The New Jerusalem Bible являются примерами таких переводов. The New English Bible и The New International Version, а также современное издание Еврейского Издательского Общества находятся где-то посередине этой шкалы. Что касается Еврейского Нового Завета, то он ближе к тому концу шкалы, где находится динамическая эквивалентность. А в некоторых местах, особенно там, где еврейская суть имеет решающее значение, этот перевод занимает прямо-таки воинствующую позицию. К примеру, в других переводах греческая фраза "упо номон" обычно передаётся как "под законом". Но поскольку такой перевод использовался для того, чтобы подкреплять христианскую теологию, направленную против Торы, Еврейский Новый Завет передаёт смысл этих двух греческих слов целым предложением: "в подчинении системе, возникшей в результате искажения Торы и превращения её в законничество".
Переводчик и его толкование текста. В связи с этим возникает вопрос о том, должны ли личные воззрения переводчика находить отражение в его переводе. Еврейский Новый Завет отвечает на этот вопрос утвердительно, на том основании, что это всё равно происходит, потому переводчик, намеревающийся "сохранить нейтралитет" и просто передающий определённые идеи с языка первоисточника на другой язык, никак не влияя на результат этого процесса, обманывает как самого себя, так и своих читателей. Ведь так или иначе переводчик должен принимать решение всякий раз, когда требуется перевести какое-либо греческое слово или выражение, и это решение отражает его точку зрения. Переводчик, занимающий идеологическую позицию не влиять собственными воззрениями на перевод, делает это вопреки своему решению, но не берёт на себя никакой ответственности.
Итак, переводчик должен решить, что означает то или иное слово или выражение (по его мнению!), а затем как можно точнее передать это значение. Например, в случае "упо номон" , именно потому, что в прошлом в это выражение вкладывали неверный смысл, переводчик Еврейского Нового Завета считает своей ответственностью передать единственный правильный по его мнению смыл и сделать это по возможности максимально точно. Даже в тех случаях, когда смысл греческого выражения не совсем ясен, и существует возможность передать его несколькими способами, переводчик не должен переносить эту двусмысленность в свой перевод, но должен выбрать один вариант и найти самый лучший эквивалент .(В тех изданиях, где приводятся альтернативные прочтения, все возможные значения рассматриваются в примечаниях на полях.)