Шульгин жил во Владимире с 1956 года, с момента досрочного освобождения из Владимирской тюрьмы, где с 1945 года отбывал 25-летний срок за активную антисоветскую деятельность.
Встреча наша не была случайной. Я искал Шульгина.
Работая в Ачинске, я познакомился с Владимиром Якушевым, одним из "комсомольцев в лагерных бушлатах", руками которых возводился Ачинский глиноземный комбинат. Володя был сыном высокопоставленных родителей, которых в конце 30-х постигла участь большинства людей их круга: арест - короткое "следствие" - расстрел. Володя остался сиротой и был помещен в специальный детдом для детей репрессированной элиты. Явно ощущалось, что он через всю жизнь пронес чувство горькой обиды за крутой перелом в судьбе, бросивший его из обеспеченного "элитного" детства в холодную пустоту "спецприюта".
Однажды под большим секретом Якушев дал мне почитать несколько "самиздатовских" работ Шульгина. Как сейчас помню, одна из них называлась "Взгляд и Нечто". Прочитанное произвело на меня неизгладимое впечатление - ничего подобного я ранее не встречал. Меня заинтересовала личность Шульгина. Но Володьке было известно только то, что он вроде бы еще жив и в данное время живет в городе Владимире.
Спустя некоторое время оказавшись во Владимире, я, естественно, не мог не попытаться разыскать автора столь потрясших меня публикаций. К счастью, мои усилия не пропали даром…
Мы несколько раз встречались и подолгу беседовали. Кстати, именно эти беседы с Василием Витальевичем подтолкнули меня к написанию в 1973 году моей первой книги "Я - советский еврей".
Честно говоря, я был поражен абсолютной памятью и живостью ума этого человека, ведь к моменту нашего знакомства Шульгину "стукнуло" 92 года. Еще более поражающими выглядели факты его биографии: создавалось полное ощущение того, что сама История говорит со мной.
Позже у меня возникла мысль включить Шульгина и фрагменты его биографии в книгу "Я - советский еврей". Но "специфика" тех дней заставила меня отказаться от этой задумки. Однако сейчас, я думаю, самое время воспользоваться старыми записями.
Русский дворянин Василий Витальевич Шульгин родился 13 января 1878 года в Киеве. Его отец, Виталий Яковлевич Шульгин, был профессором истории Киевского университета.
Сразу по окончании юридического факультета Василий Шульгин стал земским гласным и почетным мировым судьей. Двадцати восьми лет от роду он был избран членом II Государственной думы.
Вскоре после начала февральской революции Шульгин стал членом Временного комитета Государственной думы.
2 марта 1917 года вместе с Александром Гучковым он поехал в царскую ставку и принял от императора Николая II отречение от престола в пользу своего брата, великого князя Михаила Александровича. На следующий день Шульгину пришлось присутствовать при отказе Михаила принять престол.
После Октября Шульгин стал одним из идеологов Белого движения, был среди основателей Добровольческой армии и активным деятелем в стане Деникина и Врангеля, открыл газету "Великая Россия", на страницах которой боролся с новой властью.
После разгрома белых в Крыму в 1920 году Шульгин вместе с Врангелем бежал в Югославию. Затем были Франция, Польша, снова Югославия… В эмиграции Шульгин сосредоточился на писательской деятельности.
По словам Шульгина, с 1931 года он вообще отошел от политической жизни и поселился со своей второй женой Марией Дмитриевной в югославском городе Сремски Карловцы.
В октябре 1944 года Сремски Карловцы были освобождены Советской Армией, а в январе 1945 года Шульгин был арестован, препровожден в Москву и за активную антисоветскую деятельность приговорен судом к 25 годам лишения свободы.
Как я уже говорил, срок он отбывал во Владимирской тюрьме. В 1956 году Василий Шульгин был досрочно освобожден и остался жить во Владимире. Сюда же из Югославии к нему переехала жена. Здесь же встретился с ним я…
А теперь о теме наших бесед. Как вы думаете, о чем говорили седовласый славянский мудрец и будущий диагностик "еврейского синдрома"? Естественно, о так называемом "русско-еврейском вопросе", актуальность которого сохраняется и по сей день. Анализируя взаимоотношения этих двух наций, Василий Витальевич изложил мне свое видение главного различия между славянами и евреями, которое, в конечном счете, и явилось определяющим в формировании двух полярных менталитетов. Речь идет о так называемой "теории пчел и быков". Попытаюсь в двух словах объяснить ее суть.
Евреи - пчелы. Евреи объединены и солидаризированы, как ни одна нация в мире. Их можно сравнить с пчелами, которые тоже солидарны до удивительности. Но есть одна особенность в такой солидарности - она бессознательно-рефлекторна, интуитивна. Так называемые "матки" или "царицы" не правят ульем и никому ничего не приказывают: они попросту являются источником продолжения пчелиной "расы". Кто-то, конечно, пчелами управляет, но этот "кто-то" не персонифицируется в какой-нибудь пчеле или синедрионе пчел.
Славяне - быки. По своему психологическому складу славяне, опять же бессознательно-рефлекторно, отдают предпочтение "вожаческой" организации. Причем, безразлично, какое "формальное наименование" она будет носить (монархия, диктатура или что-либо еще). К такому "вожачеству" они стремятся интуитивно. В этом славян можно сравнить с быками, которые слепо повинуются видимым вожакам и безоговорочно выполняют их приказы. Тем, кому приходилось иметь дело с тысячными стадами, этот факт хорошо известен. К примеру, иногда приходится простаивать целые месяцы при переправе через какую-нибудь реку, если быки-вожаки по каким-то известным только им причинам не желают лезть в воду. Но как только вожакам взбредет в голову броситься в воду, за ними неудержимо прет вся бычья лавина - то самое стадо, которое до этого никакими самыми невероятными усилиями не удавалось сдвинуть с места…
Таким образом, мы видим два типа солидарности: солидарность бессознательную и солидарность "через фокус". В первом случае "пчелы" стремятся к одной цели без видимого приказа кого-нибудь; во втором - "быки" делают общее дело только по приказу своего обозначенного сильного "вожака".
Евреи обладают уникальной способностью делать одно и то же дело, стремиться к одной и той же цели без видимого руководства. Им не нужны внешние вожаки. Они или имеют тайных вожаков, которые их ведут так, что рядовое еврейство этого не знает и не замечает; или же обладают каким-то удивительным инстинктом, который заменяет им олицетворенных вожаков. И этим они сильны.
Славяне же, напротив, обретают особую силу при наличии конкретного вожака, достойного этой роли. Ведомые подлинным вожаком, они могут добиться многого и с успехом двигаться вперед.
…Нужно сказать, что эта теория Шульгина оказалась для меня очень близкой и понятной. Мне, еврею, не нужно было доказывать "пчелиную" особенность солидарности еврейства. Я всегда это чувствовал. Что касается "быков", то к подобным выводам я пришел самостоятельно. Только этот - "вожаческий" - тип славянской солидарности я всегда называл "патерналистской психологией", в основе которой лежит фатальная вера в "царя-батюшку".
Именно эта разница психологических типов и обуславливает полярность еврейской и славянской ментальности, в которую уходят корни "русско-еврейского вопроса".
Надеюсь, я достаточно ясно изложил "теорию пчел и быков", поскольку в дальнейшем нам еще не раз придется обращаться к ее основам.
P.S. Василий Витальевич Шульгин скончался в 1976 году во Владимире. Ему шел девяносто девятый год…
Протокол №12
Будущее прессы в масонском царстве. С прессой мы поступим следующим образом. Какую роль играет теперь пресса? Она служит пылкому разгоранию нужных нам страстей или же эгоистичным партийностям. Она бывает пуста, несправедлива, лжива, и большинство людей не понимает вовсе, чему она служит. Мы ее оседлаем и возьмем в крепкие вожжи, то же сделаем и с остальной печатью, ибо какой смысл нам избавляться от нападок прессы, если мы останемся мишенью для брошюры и книги… Никто безнаказанно не будет касаться ореола нашей правительственной непогрешимости. Предлог для прекращения издания - закрываемый-де орган волнует умы без повода и основания. Прошу вас заметить, что среди нападающих на нас будут и нами учрежденные органы.