Вместо комментария к вышесказанному могу сказать следующее. Василий Шульгин, будучи до революции издателем и главным редактором газеты «Киевлянин», основанной в 1864 году его отцом, профессором истории Киевского университета Виталием Яковлевичем Шульгиным, неоднократно выступал на страницах своего издания с защитой еврейского населения от погромов, агитировал в пользу Бейлиса в деле о ритуальном убийстве, участвовал в Прогрессивном блоке, ратовавшем за равноправие евреев и пр.
Поэтому в данном случае речь вовсе не идет о «патологическом» или «расовом» антисемитизме, который наверняка кому-то здесь пригрезился. Скорее, можно говорить об антисемитизме политического свойства, обусловленном негативным влиянием еврейства на общественно-политическую реальность и желанием противостоять этому процессу.
Влияние же евреев ярче всего проявлялось именно в Малороссии (Украине) — малой Родине и вотчине Шульгина, — через которую пролегала «черта оседлости».
Определенной ясности в этом вопросе поможет достигнуть небольшой фрагмент из предисловия издателей «Russia Minor» к книге «Что нам в них не нравится...»:
«Еврейский вопрос, которому посвящена предлагаемая ныне читателям книга В.В. Шульгина, или, вернее, вопрос об основаниях и формах политического и культурного сожительства русского и еврейского народов под общей государственной кровлей, — остается, несмотря на свое крупное и бесспорное общероссийское значение, вопросом преимущественно малороссийским (т.е. украинским. — Э.Х.).
В самом деле, несмотря на происшедшие перемещения еврейского населения России, основная масса русского еврейства сосредоточена по-прежнему в пределах русского Юга. Более того, минувшие столетия совместной жизни с еврейством имели для южнорусского (т.е. украинского — Э.Х.) населения глубокие и сложные последствия, которые играли и будут играть существенную роль и в народной психологии, и в политических событиях и взаимоотношениях на юге России.
Наконец, самый подход автора к данному вопросу в известной мере запечатлен «малоруссизмом», отражая и выражая по преимуществу настроения и воззрения, свойственные южнорусской политической мысли».
Следующий отрывок из книги В.В. Шульгина представляет нам реальную картину настроений украинских народных масс, ярко очерчивающую разницу в еврейско-украинском и русско-украинском вопросах, — что, на мой взгляд, особенно актуально в контексте обвинений, выдвигаемых сегодня России.
Но прежде, во избежание путаницы в терминологии, используемой автором, приведу слова Шульгина о смысле, вкладываемом им в понятие «русский народ»:
«Разумеется, под словом «русский народ» я не разумею одних только северян, то есть великороссов. Эти последние имеют, конечно, полное право называться русскими, ибо они бесспорно русские, но все же они имеют это право не столь полное, как южане.
Эти последние имеют право на «русскость» полнейшее, ибо слово «Русь» преимущественно связано с Киевом. <...>
Русским народом я считаю великороссов, малороссиян и белорусов, а также и всех тех иных кровей, российских граждан, которые подверглись процессу ассимиляции и считают себя русскими».
А теперь — о Малороссии, т.е. об Украине, больше чем кто бы то ни было связанной со словом «Русь»:
«Если, доверяя историческим свидетельствам о приниженном состоянии русского народа под польско-еврейским владычеством (а это была главнейшая причина казацких восстаний), сравнить это время с положением этого же русского народа в ХХ веке, то надо признать: жизнь русских разительно улучшилась на всем пространстве бывшей Речи Посполитой.
По этой, вероятно, причине Московско-Петербургская власть не знала против себя народных южнорусских восстаний — со времени Алексея Михайловича и до последнего Романова. Тот край, который в течение веков непрерывно бунтовался против власти польско-еврейской, ни разу не поднял оружия против власти русской.
Бунт Мазепы никакого отношения к народу не имел; он был делом самого гетмана и части реестровых казаков, исполнивших его приказ. Но другая часть казаков осталась верна Петру. <...>
...миролюбие малороссиян в отношении Москвы и Петербурга в течение 250 лет поразительно. Одно время можно было думать, что боевая энергия вообще иссякла в мирных хлеборобах. Однако события, наступившие после начала революции 1917 года, показали, что «есть еще порох в пороховницах».