Газета “Порядок” утверждала однажды, доказывая тему о “скученности” евреев, что их не три миллиона, а, вероятно, вдвое и, может быть, даже втрое более, другими словами – обвинила их, и совершенно основательно, в уголовном преступлении или в подлоге. Что статистические данные о численности евреев в России совершенно неверны, в этом убеждены и высшее правительство, и местная администрация – но в этом-то и заключается одна из привилегий еврейского населения. Можно ли назвать иначе, как “привилегией”, возможность совершать безнаказанно подлог такого объема и открыто пользоваться его плодами – возможность для шестимиллионного, положим, населения платить подати и отбывать, например, воинскую повинность только по числу трехмиллионного? Было бы несправедливо винить в том несовершенство наших статистических приемов или полицию: это организованный обман всего еврейства, подчиненного строгой внутренней дисциплине, – управляемого своими кагалами, составляющего поистине status in statu. Все меры, принимавшиеся правительством, оказывались досель безуспешными, несмотря на то, что при государе Николае Павловиче чинились настоящие облавы евреям. Всякий исправник на юге расскажет вам, что евреи очень часто скрывают у себя случаи смерти и передают имя умершего новоприбывшему из-за границы еврею или же тому, чье рождение было также в свое время скрыто. Одним словом, когда целое племя в заговоре и все сообща участвуют в подлоге, то обычными “правовыми” мерами разрушить такой систематический обман трудно.
Другая особенность и, можно сказать, привилегия евреев – это специальность их бытовой профессии. Это не только племя, но и класс или корпорация, и не только класс или корпорация, но и племя! Правительству приходится иметь дело не просто с такой-то национальностью, с “Русскими Моисеева закона”, но с миллионами людей особой, резко выделяющейся и замкнутой в себе национальности, которые не имеют других занятий, кроме торгашества в том или другом виде. Ни фабрик, ни заводов евреи не держат – ни каменщиков, ни плотников, ни другого рода рабочих из них не бывает: только мелкие ремесла, извозничество и торговое посредничество во всех формах – вот их призвание. Это племенная корпорация не производителей, а торгашей-эксплуататоров, и такая исключительность профессии в сильной степени усложняет задачу. Всякая корпорация есть уже сила сравнительно с разрозненностью действий отдельных лиц: что же сказать о корпорации, считающей своих членов миллионами, основанной на религиозно-племенном единстве и по самому характеру своей основы враждебной той среде, в которой ей приходится действовать?! Были сделаны попытки обратить евреев в земледельцев; им были отведены превосходные земли. Министр внутренних дел Перовский думал, что в устройстве земледельческих колоний он нашел ключ к разрешению вопроса. Мы сами лично посещали эти колонии… Земли оставались впусте или сдавались внаймы, а сами евреи занимались куплей, перепродажей и всяким торгом на стороне! Оказалось, таким образом, что евреев нельзя поставить даже в то положение, которое занимают в России иностранные поселенцы, получающие от правительства земли; евреи волей-неволей заставили самую власть признать за ними звание и право городских обывателей, считаться с их наклонностями и вкусами. Даже поселяясь в деревне, еврей живет в ней как горожанин т.е. не как земледелец, а как промышленник, шинкарь или арендатор.