* * *
Попрошайка пытался выпросить мелкую монету у скупого лавочника. Потеряв надежду, он поворачивается, чтобы уйти, и на прощанье говорит:
— Я ухожу. И пускай вместо меня к вам придет та, которая прислала меня сюда.
— Это кто же послал тебя ко мне? — подозрительно интересуется лавочник.
— Нужда.
* * *
Состоятельная вдова влюбилась в побирушку и захотела выйти за него замуж. Он опасался, что если они будут ссориться, а в супружестве это неизбежно, она будет попрекать его тем, что прежде он просил милостыню. В конце концов он ей поставил условие:
— Если вы хотите стать моей женой, пойдемте вместе просить подаяние!
Вдова согласилась, и они пешком отправились в Лодзь, где жила ее богатая родня. Собирая по пути подаяние, к пятнице они дошли до города. Нищий устал и мечтательно сказал:
— Ох, вижу дом твоего брата! Сейчас отдохнем, вымоемся перед шаббатом!
— Погоди-ка! — остановила его вдова. — В этих трех домах живут обеспеченные набожные евреи, забегу-ка туда сначала.
* * *
Нищий постучал в дом. Хозяйка вышла и стала его стыдить:
— Почему вы не работаете, а просите милостыню?! Вы ведь выглядите крепким, как кузнец, а попрошайничаете!
— Мадам, но и вы выглядите как кинозвезда, а занимаетесь стиркой!
— Погодите, я посмотрю, что у меня для вас есть!
* * *
Попрошайка оказался в чужом городе в канун пятницы. Никто из местных и не думает пригласить его к себе на шабес.
Тогда он стучится в дом богатого ювелира и спрашивает:
— Сколько бы вы заплатили за бриллиант величиной с голубиное яйцо?
Ювелир радостно потер руки и пригласил побирушку в дом. Предчувствуя выгодную сделку, он накормил его по-царски, выставил лучшее вино. Когда наконец шабес завершился, ювелир говорит:
— Ну, показывайте ваш бриллиант!
— Какой бриллиант? — удивленно спрашивает попрошайка. — Я просто подумал, что кто-то может отдать мне старые штаны, а в кармане может найтись брильянт…
* * *
Двое нищих сидят на паперти. Один другому:
— Ты слыхал, Шмулик устроился на работу!
Второй со вздохом:
— А я тебе говорил, что он ради денег готов на все!
* * *
Богатая еврейка дает нищему грош. Тот молча прячет его в карман.
— Хоть бы спасибо сказал! — возмущается она.
— Мадам, я же глухонемой! Вы что хотите, чтоб за ваши 10 копеек Господь явил чудо?!
* * *
Бедный торговец жалуется своему богатому родственнику:
— Я сейчас основательно сижу на мели.
— Что ж, Бог вам поможет!
— Конечно. А пока, в счет этой помощи, одолжите мне пятьдесят рублей!
В пору голода не было в Одессе людей, которым жилось бы лучше, чем богаделыцикам на втором еврейском кладбище. Купец суконным товаром Кофман когда-то воздвиг в память жены своей Изабеллы богадельню рядом с кладбищенской стеной. Над этим соседством много потешались в кафе Фанкони. Но прав оказался Кофман. После революции призреваемые на кладбище старики и старухи захватили должности могильщиков, канторов, обмывалыциц. Они завели себе дубовый гроб с покрывалом и серебряными кистями и давали его напрокат бедным людям.
Тес в то время исчез из Одессы. Наемный гроб не стоял без дела. В дубовом ящике покойник отстаивался у себя дома и на панихиде; в могилу же его сваливали облаченным в саван. Таков забытый еврейский закон.
Мудрецы учили, что не следует мешать червям соединиться с падалью, она нечиста. «Из земли ты произошел и в землю обратишься».
Оттого, что старый закон возродился, старики получали к своему пайку приварок, который никому в те годы не снился. По вечерам они пьянствовали в погребке Залмана Криворучки и подавали соседям объедки.
Благополучие их не нарушалось до тех пор, пока не случилось восстание в немецких колониях. Немцы убили в бою коменданта гарнизона. Герша Лугового.
Его хоронили с почестями. Войска прибыли на кладбище с оркестрами, походными кухнями и пулеметами на тачанках. У раскрытой могилы были произнесены речи и даны клятвы.
— Товарищ Герш, — кричал, напрягаясь, Ленька Бройтман, начальник дивизии, — вступил в РСДРП большевиков в 1911 году, где проводил работу пропагандиста и агента связи. Репрессиям товарищ Герш начал подвергаться вместе с Соней Яновской, Иваном Соколовым и Моносзоном в 1913 году в городе Николаеве…