* * *
Рабинович говорит своему коллеге Хаймовичу:
— Мой Гершеле мочится в постель и так расстраивается по этому поводу. Плачет и почти ничего не ест, бедняга!
— Это дело поправимое, — с улыбкой говорит Хаймович. — Сходи с ним к психиатру. Несколько недель спустя:
— Ну как, вылечил психиатр твоего сыночка?
— Ну, он нам помог.
— Значит, он больше не мочится в постель?
— Да нет, мочится. Но больше это его не расстраивает.
* * *
Пациент уверен, что он уже мертв. Все попытки психотерапевта разубедить его в этом заканчиваются неудачей. Наконец он обращается к пациенту:
— Скажите, пожалуйста, течет ли в трупах кровь?
— Конечно, нет!
Психотерапевт хватает приготовленную иглу и быстро наносит укол в руку пациента. Появляется капля крови. Психотерапевт:
— Ну, что вы теперь скажете?
— Я ошибался. В трупах течет кровь.
* * *
Еврейка приходит к психиатру:
— Доктор, мой муж считает, что он — скаковая лошадь.
— Мы можем его вылечить, но это будет очень дорого стоить.
— Это ничего. У нас деньги есть. Он уже выиграл два забега.
* * *
Доктор спрашивает у пациента:
— А как вы спите?
Пациент:
— Плохо, доктор, очень плохо. Вечером ложусь рано, утром встаю поздно, а после обеда — часами ворочаюсь и никак не могу уснуть!
* * *
Два еврея из Бруклина разговаривают:
— Ой, Хаим! Мой доктор сказал мне, что я помешан на работе и посоветовал обратиться к психиатру.
— И что ты сделал?
— Нашел себе еще одну работу.
— Зачем?
— Чтобы было чем заплатить психиатру.
* * *
Старушка на приеме у психиатра.
— Бабушка, скажите мне, а какое сейчас время года?
— Лето.
— Бабушка, ну какое же лето, когда на улице так холодно…
— Ну посмотрите, какая метель метет, какое же это лето?
— Хреновое лето.
* * *
Богатая еврейка ходит к психоаналитику.
— Доктор, у меня проблемы! Сегодня мне снилось, что я иду по темной улице и слышу за спиной гулкие, тяжелые мужские шаги — все ближе, ближе. Я иду быстрее, но он не отстает, я уже слышу его хриплое, плотоядное дыхание. Я бросаюсь бежать, он за мной. Возле своего подъезда я вынимаю из кармана ключ, но он падает и куда-то катится. Тогда я оборачиваюсь и вижу, что вся улица затянута туманом, а позади меня стоит огромный громила в арестантской робе.
— Что вам от меня надо?
А он мне:
— Это вам чего от меня надо, раз я вам снюсь!
Знаете, доктор, я женщина скромная, мне не по душе такие разговоры, можно ли сделать так, чтоб он не тратил время на ненужную болтовню?!
* * *
Богатая еврейка ходит к психоаналитику.
— С некоторых пор, — говорит она, — мне каждую ночь снится Адольф Гитлер. А вчера он сделал мне официальное предложение, и я согласилась стать его женой.
— Случай в высшей степени интересный, миссис Гольдблюм. Чем же я могу вам помочь?
— Посоветуйте, как мне быть: оставить ли девичью фамилию или называться миссис Гитлер?
Психоаналитик спрашивает пациентку:
— Скажите, вас мучают эротические сны?
— Почему же мучают?!
* * *
— Доктор, я бы хотел, чтобы вы поговорили с моей женой.
— А в чем дело?
— Видите ли, она мне заявила, что за каждый раз, когда я с ней занимаюсь сексом, я должен платить 40 долларов. 40 долларов, доктор!
— Очевидно, у вашей жены комплекс Электры, отягощенный невротическим синдромом, наложился на циркуляторную динамику эротико-лимбической пульсации.
— Да это все мне ясно. Мне неясно, почему должен ей платить 40, если со всех остальных она берет по 20?
* * *
У одного миллионера из Техаса единственный сын сошел с ума и вообразил себя петухом. Он разделся донага, ушел жить в курятник и ел лишь зерно, припасенное для кур. Несчастный отец приглашал к нему лучших специалистов — но все без толку. Наконец он обратился к психоаналитику. В психоанализ он не верил, но решил, что хуже не будет. В один прекрасный день на ранчо приехал молодой еврейский доктор. Первым делом он потребовал, чтоб ему дали полную свободу.
— Мне кажется, я мог бы помочь ему стать таким, как прежде, — сказал врач.
Получив соизволение родителей, он, к всеобщему изумлению, разделся догола и отправился в курятник.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — воскликнул безумный парень. Вместо ответа врач с кукареканьем накинулся на него. После петушиного боя они помирились и уселись на соседних жердочках. Через несколько дней врач попросил, чтоб ему подали на обед большую пиццу.