— Пейте, или буду стрелять!
Еврей пьет.
— Вы на меня не очень сердитесь? — смущается офицер.
— Сержусь. Почему вы не вынули револьвер раньше, когда угощали меня ветчиной?
* * *
На маленькой станции под Винницей на платформе крестьянка торгует домашней колбасой. Два пассажира — еврея жадно смотрят на эту вкусную еду.
— Жалко, что это трефная колбаса, — говорит, вздыхая, один из них.
— Не может быть! — возражает ему другой. — Сейчас проверим.
Он подходит к крестьянке и грозно спрашивает:
— Вы что, позволяете себе торговать трефной колбасой?
— Нет, — отвечает крестьянка, которая не имеет понятия о трефном.
— Я же говорил! Дайте мне три фунта!
* * *
Одна из самых важных заповедей — обрезание (брит — мила). Кажется, евреи гуманнее своих соседей — арабов — они проводят обрезание, когда ребенок так мал, что и понять не успеет, что с ним произошло. Моэлъ — весьма почтенная профессия, его приезд в маленький город предшествует шумным гуляниям, какие устраивают после обрезания. Конечно, это важный ритуал, но евреи не прочь пошутить на эту тему.
В окне лавки выставлены красивые старинные напольные часы.
— Продайте мне часы, — просит заинтересовавшийся покупатель.
— Я не продаю часы, — отвечает хозяин лавки. — Я делаю обрезание.
— А почему вы поставили в витрине часы?
— А что бы вы хотели, чтобы я там поставил?
* * *
— Ребе, почему мальчикам делают обрезание?
— Ну, во — первых, это красиво…
* * *
После брит — мила следующее важное событие — бар — мицва. По сути дела, это вхождение мальчика в мир взрослых. Веселый праздник, ничего не отрезают. Традиция требует, чтоб во время бар — мицвы мальчик блеснул своими знаниями Талмуда. Это делается так: мальчик читает отрывок из Талмуда и растолковывает его. То есть сначала он ставит каше (вопрос), потом дает на него теруц (ответ).
Меламед готовит тупого ученика к бар — мицве и пытается вбить ему в голову хотя бы самые простые вещи:
— Первое. Вокруг темно и скользко, и ангел мести вышел на охоту. Итак, каше: почему он не падает? Теруц: он же ангел! Второе. Когда Иосиф и его братья встретились в Египте, они его не узнали. Где здесь каше? Вот где: почему они его не узнали? Теруц: прежде он не носил бороды, а тут они увидели его с бородой. Третье. У Ноя было три сына. Каше: как звали их отца? Теруц: его звали Ной…
Наступил знаменательный день. Мальчик, проходящий посвящение, стоит перед общиной и торжественно говорит: «И вот встает пасук: вокруг темно и страшно, так страшно, что Иосиф забыл, как зовут его собственного отца, да и сам он такой страшный, что его мама родная не узнает, а тем более братья. И вот вышел он из Египта на охоту. Следует каше: почему он не падает? Теруц: раньше он не носил бороды, а теперь носит».
* * *
Вечеринка в честь бар — мицвы:
— Абрамчик расскажет, каким нужно быть мальчиком, чтобы попасть в рай, — умильно говорит мама.
— Мертвым, — коротко отвечает Абраша.
* * *
Вечеринка в честь бар — мицвы. Отец мальчика после двух рюмок пустился в воспоминания:
— А вот я сразу после своей бар — мицвы убил в один вечер четырех бешеных собак.
— Папа, а в прошлом году ты говорил, что только двух.
— Знаю! Тогда ты был слишком мал, чтобы знать всю правду!
* * *
Вечеринка в честь бар — мицвы:
— Абраша, как ты думаешь, Ной много рыбачил, находясь на ковчеге?
— Нет, — ответил мальчик. — Ведь у него было только лишь два червяка.
* * *
Учитель — талмудист и сын еврея — аренда — тора читают Мишну. Дойдя до главы «Вол бодает корову», мальчик спрашивает:
— Ребе, а какой масти была корова?
Отец, который слышит это, обращается к учителю:
— Какой идиот! Сколько раз ему говорил: масть коровы — это чепуха! Важен ее возраст, здоровье и удойность!
* * *
Местечковый богач отдал сына учиться в религиозную школу. Спрашивает у учителя:
— Ну, как успехи?
— Уже разучиваем поминальную молитву.
— Зачем? Я пока умирать не собираюсь.
— Э — э, чтоб вам жить столько лет, сколько он будет учить поминальную молитву!
* * *
Запрет на воровство присутствует практически в любой религиозной доктрине.
Евреи тоже не исключение.
Один еврей пешком отправился в Бердичев. Вдруг видит: на дороге фургон стоит.