И наконец, новый анекдот делает еще один шаг, поднимаясь до критики и до сомнения как в конечных религиозных истинах, так и в правильности общего миропорядка. Духом Шопенгауэра веет, например, от анекдота, в котором портной выполняет заказ на штаны только через семь лет, а когда ему говорят, что Богу для сотворения целого мира понадобилось всего семь дней, он отвечает: «Да, но вы посмотрите на этот мир — и посмотрите на эти брюки!»
Анекдоты никакого другого народа не отзываются так чутко на опасность массовых психозов. Слишком часто в ходе истории еврейский народ становился их жертвой, чтобы не ощущать их ужаса. Евреи даже знали — и высказывали это в форме анекдота, — что массовые иллюзии могут увлечь и того, кто прежде сам сознательно их насаждал. Вот пример: еврей, высунувшись из окна, сообщает прохожим: «На базаре лосось пляшет!», а потом, видя, как народ бежит на базар, сам выскакивает из окна и бросается следом за всеми со словами: «А может быть, там и вправду лосось пляшет?»
Среди бесчисленных проблем из областей политической, социальной и психологической, словом, из тех проблем, которые еврейский анекдот подхватывает и на которые находит меткие ответы, упомянем здесь только одну: проблему коллективной вины.
Правда, Талмуд прямо говорит: все евреи должны нести общую ответственность за прегрешения каждого отдельного еврея. А европейская мистика объясняет многие страдания, которые терпят евреи, преступлениями, совершенными отдельными евреями: за преступления одних Бог наказывает всех. Однако есть разница, сам ли народ признает себя коллективно ответственным за что-либо — или виноватым его объявляют другие. В Германии этот вопрос обрел актуальность после Второй мировой войны. Но уже задолго до того еврейский анекдот дал ответ на этот вопрос:
Маленькой Эрне запретили играть с маленьким Давидом: ее родители сказали, что евреи распяли Христа. На что Давид ответил:
— Мы-тo его точно не распинали! А вот семья Кона наверняка была где-то рядом…
Есть немалое число еврейских анекдотов, в центре которых находятся знаменитые личности. Сюда не относятся анекдоты о маленьком Морице, который, собственно, не индивид, а устойчивый образ (к нему мы еще вернемся). Но есть много евреев, чьи произведения или высказывания густо нашпигованы блестящими остротами. К таким людям относятся, частности, Генрих Гейне и венский юморист Мориц Сафир. В Берлине своим язвительным, лаконичным юмором славились импрессионист Макс Либерман и банкир Карл Фюрстенберг.
Две дамы-еврейки получили широкую известность благодаря своему искрометному, абсолютно ненадуманному, непроизвольному юмору. Одна из них — Фредерика Кемпнер, «силезский лебедь», чьи стихи, написанные как будто в высшей степени серьезно, полны двусмысленностей и сомнительных выражений, которых сама она, по-видимому, не замечала. Приведем для примера цитату из стихотворения, посвященного астроному Иоганну Кеплеру:
Несмотря на такой непроизвольный комизм, в творчестве Фредерики Кемпнер есть нечто, придающее ему непреходящее значение. Это — специфический еврейский элемент: ее стихи служат высокой гуманной миссии. В нашей книге тем не менее нет цитат из поэзии Фредерики Кемпнер. Объясняется это просто: если бы мы захотели включить в сборник ее стихи, то пришлось бы перепечатать полное собрание ее сочинений.
Вторая дама — фрау Поллак фон Парнегг, жена принявшего христианство и получившего дворянский титул венского промышленника. Женщина эта обладала уникальным талантом: она могла в одной остроумной фразе выразить всю суть, весь дух западной культуры. Конечно, на самом деле она автор лишь небольшой части приписываемых ей шуток и анекдотов: множество «острот фрау Поллак» придумали за нее венцы. Говорят, ее сыновья на каждый день рождения преподносили ей коллекцию новых высказываний, якобы принадлежащих ей, под названием: «Появившееся из материнских уст»… Когда в Вену вступили войска Гитлера, фрау Поллак выбросилась из окна.
Многие анекдоты связаны также со знаменитыми раввинами, хасидскими и нехасидскими. По-настоящему остроумны только антихасидские анекдоты. Что же касается тех историй, которые хасиды рассказывали о своих цадиках, то это скорее легенды. Некоторые из них читатель найдет в этой книге.