Вариант.
Вдовец перед портретом покойной жены.
— Вот она, моя ненаглядная! Никогда мы с тобой не увидимся… Разве что на том свете. — Обеспокоенно: — Да существует ли тот свет? — Опять успокаивается: — Мой кузен Бильшовский говорит "Нет"!
— Сын мой, Господь Бог вездесущ!
— Вот как? А что Он делает в субботу в трамвае? (Ездить в субботу запрещено.)
— Ну, поезжай с Богом, сынок!
— Но, папочка, разве Бог поедет четвертым классом?
Маленькая Ребекка в музее:
— Мама, почему у ангелов на головках маца?
Старый Шлойме:
— Видите ли, дети, здесь, на земле, нам живется хуже, чем гоям. Зато на том свете нам будет лучше… То есть я бы очень смеялся, если бы нам и на том свете жилось хуже!
Вариант.
— Я бы очень смеялся, если бы оказалось, что того света вообще нет!
— До чего жестока жизнь: вечером ложишься в постель здоровым, а утром встаешь мертвым!
Человек — словно сапожник: живет, мучается, работает — и умирает.
— Как правы были древние! В самом деле, лучше вообще не родиться. Но едва ли одному из тысячи выпадает такое счастье!
— Ребе, как человек растет — снаружи вовнутрь или изнутри наружу?
— Раз ты так спрашиваешь, могу ответить только: "Да!"
Никто за ухом просто так не чешется. Разве что заботы или вши заставят.
Природоведение.
— Я читаю, что Земля вертится, а Солнце стоит. Как же Иеошуа (Иисус Навин) мог остановить Солнце, если оно и так стоит?
— Но тогда оно не стояло! Он его остановил и забыл отменить свой приказ. С тех пор оно и стоит…
— Ребе, почему летом жарко, а зимой холодно?
— Очень просто. Зимой все топят печи, так? Тогда тепло из домов распространяется вокруг и помаленьку нагревает воздух. И к лету собирается тепло.
— Понял. А почему зимой холодно?
— Потому что летом никто печей не топит.
— Прибавьте мне жалованья, — просит шамес. — Я работаю двадцать пять часов в сутки!
— Что за глупости! В сутках только двадцать четыре часа!
— И все же это правда! Спросите хотя бы учащихся в иешиве, они вам подтвердят, что я начинаю работать уже за час до начала дня!
— Ребе, как получается дождь?
— Облака — это такого рода огромные губки. Когда они сталкиваются при ветре, вода из них выжимается, и у нас идет дождь.
— А чем вы докажете вашу теорию?
Сам видишь: дождь идет!
Знаете ли вы, что надежнее всего предсказывает погоду? Полотенце, висящее на веревке.
Если полотенце мокрое и холодное — будет снег.
Если мокрое и теплое — будет дождь.
Если обледенело — будет мороз.
Если развевается от ветра — будет гроза.
А если оно вообще исчезло — это признак того, что его украли.
— Мой кузен Сруль пишет из Америки, что он делает подтяжки. Я не могу этого понять.
— А что тут трудно понять?
— Ну, сам посуди: у нас носят подтяжки, чтобы штаны не свалились. Но зачем нужны подтяжки в Америке, на той стороне Земли, где ходят вниз головой?
— И что тут непонятного? Мы боимся, что штаны спадут, а в Америке боятся вывалиться из штанов.
— Мойше, ты понимаешь, как это поезд едет по железной дороге? Ведь никто его не тащит, не толкает…
— Это происходит так: на перроне стоит гой и звонит, как оглашенный. На голове у него нечто вроде бандитской шапки. Потом на перрон выходит второй гой, начинает размахивать красной тряпкой, похожей на женский фартук, и поднимает вверх руку. В этот момент среди людей, толпящихся на перроне — там и евреи, и христиане, — возникает паника. Все бросаются с дикими криками к вагонам. Ну, поезд тоже пугается и несется прочь…
— Ребе, я никак не могу понять: как работает телеграф?
— Это очень просто. Вместо проволоки представь себе длинную-предлинную таксу. Дашь ей пинка сзади — она завоет спереди.
— Понял. А беспроволочный телеграф?
— Все то же самое, но без таксы.
Социология
Еврей-депутат в старой Австрии доктор Йозеф Блох однажды сказал: "Наше счастье, что антисемиты сочиняют про нас всякую клевету, вроде лжесвидетельства под присягой против христиан или крови младенцев для приготовления мацы. Горе будет нам, если они докопаются до наших действительных пороков, приобретенных в течение тысячелетий, когда мы жили среди других народов на их земле!"