И теперь я вас спрашиваю: зачем мне нужен зять без часов?
На почте, у окошка "до востребования".
— Нет ли для меня письма? Моя фамилия Леви.
— Это и так видно.
В суде.
— Свидетель, назовите ваше имя.
— Менухим Йонтеф.
— Профессия?
— Торгую старым платьем.
— Место жительства?
— Ломжа.
— Вероисповедание?
— Господин судья, меня зовут Менухим Йонтеф, я торгую старым платьем, живу в Ломже — могу я быть гуситом?
Варианты.
1
— Ваше имя?
Исаак Блюменталь.
— Религия?
— Такая же.
2
— Ваше имя?
— Абрам Леви.
— Вероисповедание?
— Вы умрете от смеха, господин судья: евангелическое!
Простые евреи из Восточной Европы при указании возраста обычно добавляют вежливое пожелание "до ста двадцати лет!".
Судья:
— Свидетель Канторович, сколько вам лет?
— Пятьдесят — до ста двадцати, ваше благородие.
— Это для меня слишком неопределенно. Прошу точнее!
Еврей — судебный заседатель:
— Позвольте мне задать вопрос свидетелю. Свидетель Мандельбелаг — до ста двадцати лет! Сколько вам лет?
— Пятьдесят.
Директор театра:
— Мне кажется, у вас есть способности. Я попробую поработать с вами. Как, вы сказали, вас зовут?
— Шмуль Брухбанд.
— Послушайте, раз уж у вас такое имя, нужно взять себе псевдоним!
— Так это и есть псевдоним, господин директор!
К Конриду, директору нью-йоркской "Метрополитен-опера", пришел известный певец Розен. Конрид спрашивает иронически:
— Где вы потеряли окончание "фельд" от вашей фамилии?
— Там же, откуда вы взяли свой "рид"!
— Разрешите представиться — Крон.
— Очень приятно. Аш. Вы тоже еврей?
— Нет, я католик.
— Хотел бы я знать, господин Крон, откуда взялось это "р" в вашей фамилии?
— Отвечу, господин Аш: из вашей фамилии (по немецки Arsch — задница).
В купе четыре господина представляются друг другу.
— Меня зовут Крон.
— Меня зовут Кертес.
— Меня зовут Ковач.
Четвертый:
— Меня тоже зовут Кон.
У евреев в старые времена фамилий не было. Когда государство стало их давать, то чиновники нередко забавлялись тем, что раздавали бедным евреям смешные имена (богатые могли спастись с помощью взятки).
Нафтали приходит домой из ведомства, выдающего паспорта, совершенно убитым.
— Как нас теперь зовут? — интересуется жена.
— Швейслох.
— Ой, гвалт! Ты не мог придумать что-нибудь поприличнее?
— Что значит "придумать"! Там же шайка бандитов! Только за то, чтобы добавить "в" (Scheissloch по-немецки "задний проход"), я заплатил им пятьдесят гульденов!
Гедали переселился из Касриловки в Киев и разбогател. К нему в гости приезжает друг юности, и Гедали ему рассказывает:
— Мне живется хорошо. Утром встаю в десять, завтракаю, немного работаю и лежу на веранде. Потом из теннисного клуба приходит моя дочь Татьяна, мы обедаем, и я опять отдыхаю на веранде.
Друг юности возвращается домой и рассказывает:
— Ну и разбогател он, скажу я вам! И стал таким аристократом! Его зовут уже не Гедали, а Григорий, его дочка Тойбеле превратилась в Татьяну, а его жену Ребекку теперь и вовсе зовут Верандой!
В начале двадцатого века в трансильванском городе Деш новый губернатор барон Банфи приказал представить ему еврейскую знать. Их звали Розенцвейг, Зелигман, Московиц и т. д. Барон сказал им: