— Не пытайтесь собирать сапог в гармошку, — предупредил закройщик. — В задний шов сапога специально вшита пластина из китового уса. Так что они всегда будут стоять трубой и не сомнутся. Знаете анекдот: у лейтенанта сапоги гармошкой, зато детородный член трубой, а у генерала сапоги трубой, зато член гармошкой.
Дамы в помещении привычно угодливо захихикали.
— Ну как? Нравится? — горделиво улыбается закройщик, словно он сам эти сапоги стачал.
— Нравится, — честно ответил я. — Нога как в женских ручках.
Абрам Семёныч еще шире улыбнулся и гордо заявил.
— Фирма веников не вяжет.
Денег действительно пока с меня не взяли, но и не дали с собой ничего. Сказали примерную сумму, которую я должен иметь с собой в следующее посещение. За все, включая два комплекта шелкового исподнего, несколько пар хлопчатобумажных носков, икроножные резинки для них (миниатюрное подражание женскому поясу для чулок), носовые платки, пришивные подворотнички, три иголки и три катушки уставных ниток. И еще фуражку с голубым околышем, шитую на заказ с вышитой золотом ''птичкой'' на тулье. Шинель темного командирского сукна на пуговицах и шапка-ушанка из серого серебристого каракуля прилагались вместе с портупеей — пряжка прорезная латунная со звездой. Застежка на латунный шпенёк.
Шинель и портупея бесплатно, а вот за каракуль вместо серой цигейки пришлось солидно доплатить.
Посчитали, что платит за меня Верховный Совет, что я сам за срочность и повышенное качество материалов, положенных только высшему комначсоставу. Денег мне хватало. Впритык, но хватало. Решил не жадничать. Однова живем!
Хотя шиш — я так уже во второй раз. Реально улыбнуло.
Всё будет готово через день. Как раз в вечер перед днем награждения успеют.
Немного поспорили по поводу формы и размера ''ушей'' галифе. Не люблю я слишком большие. Не тот у меня рост.
На ужин в госпиталь я не успел, но убирающие кухню поварихи нашли мне порцию холодной жареной рыбы с картофельным пюре. И то за божий дар. А смотрят они на меня так жалостно, когда считают, что я их не вижу. Или они на нас всех так в госпитале реагируют?
Узнал у дежурной медсестры, что Соня приезжала в госпиталь за какими-то справками и давно уехала на Павелецкий вокзал, где формировался ее санитарный поезд. Со всеми проститься успела.
В карты, что ли сыграть с кем-нибудь на деньги раз так в любви не везёт?
Вечером, пожалуй, уже ночью после отбоя, сидел на сестринском посту под настольной лампой, пришивал подворотничок и голубые петлицы на хлопчатобумажную летнюю гимнастерку. Все же несколько стыдно ездить по городу в госпитальной пижаме. Сразу все тебя начинают жалеть, а это мне не нравится.
Мне.
А уж как Фрейдсоновская гордость выбивается — спасу нет. Все же он целый герой всего Союза!
На приказ о защитных петлицах при летней форме я, как и вся авиация, наплевал. Разве что уголки на рукава пришивать не стал. В ателье сказали, что их отменили еще осенью.
Молоденькая медсестричка порывалась мне помочь по-женски. Но я отказался. Самому надо навыки восстанавливать. На фронте у красных командиров денщиков нет. Их даже в царской армии в конце девятнадцатого века отменили. Да и мелкую моторику восстанавливать в пальцах надо.
Красивая девочка. Истинно русской мягкой такой красотой. Небольшого росточка, волос русый, лицо овальное, глаза голубые, брови и ресницы тоже русые. Нет в ней яркости южных женщин или резкости тех же европеек. И имя чисто русское — Нина.
Только вот Соня все из души моей не выходит. Хоть волком вой. Всё блазнятся ее большие серые глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Ее черные косички вразлет. Ее длинные ладони и узкие запястья. Ласковые пальчики.
А девочка, та, что рядом, мне свои беды дальше рассказывает. Я вежливо уши грею.
— Я практически сразу после школы поступила в госпиталь. Собиралась в институт медицинский поступать на зубного врача, а тут война. Какой может быть институт? Всем классом пошли в военкомат добровольцами записываться, а там нам отлуп — не до нас, мобилизация идет плановая. Ждите своего года призыва. Девчатам сразу путь указали в медицину. Я и пошла, потому, как сама так хотела, а остальные в райком комсомола попёрлись за подвигами — они в снайпера возжелали. Кто-то им в толпе напел, что из женщин снайпера лучше получаются, чем из мужчин. Так что наши пути разошлись, и я естественным образом в санитарки попала. В ближайший от дома госпиталь.
Нина ненамного задумалась, наверное, решала, рассказывать мне или нет, но потом решилась.
— Первые эвакуационные поезда были не специальные как сейчас, а обычные плацкартные. Коридор от двери узкий изломанный углами. Неудобный. Носилки не протащить. Разве что боком. А боком ранбольного носить никак нельзя. Раненые все тяжелые. Поначалу других в Москву и не привозили.