Подумал, что иголки надо матери Фрейдсона отослать, если они уж в Москве дефицит из дефицитов. Помогут они ей выжить в военную голодовку.
Деньги у барахольщиков особым почётом не пользовались. Все искали что-то нужное из вещей. Но подсказали: за Белорусским вокзалом на Тишинском рынке есть бо-о-ольшая барахолка, где и деньги берут охотно, но дорого.
— Только карманников опасайтесь. Их там пропасть, — наставили напоследок.
В подъезде столкнулся с комендантшей. Узнал от нее, что по своему командирскому продовольственному аттестату я могу прикрепиться к их столовой в подвале нашего же дома. Но сразу на месяц.
— Многие жильцы активно пользуются этой услугой. Сдают свои карточки и получают полноценное трехразовое питание, — агитировала она меня. — Можно судками в квартиру брать.
— Все карточки? — уточнил я.
— Кроме хлебных и на водку, — удовлетворила она мое любопытство. — Остальные все.
Но я пока решил подождать. Вряд ли мне дадут гулять целый месяц. Война идет.
А в ''Елисеевский'' надо было, оказывается, заходить, не с улицы с народом, отоваривающим карточки, а со двора. Там спецраспределитель ''не для всех''. Но меня как героя должны прикрепить.
— Еще один спецраспределитель находится на улице Грановского. Но туда даже вас не прикрепят. Там ''кремлёвка'' отоваривает лечебным питанием, — с какой-то грустью сообщила комендантша напоследок.
К полудню пришел мастер с телефонной станции и подключил аппарат. Столик и кресло занесли как раз перед ним. И торшер в качестве премии.
Позвонил в госпиталь Смирнову и оставил номер своего телефона для связи.
— Вот это правильно, — заметил комиссар. — Связь на войне самое главное.
Выяснив, что комиссия будет завтра в полдень, стал варить картошку в мундире. Пришлось перебрать клубни — половина была подморожена. Надо будет сковородкой разжиться, пожарить их, а то выбрасывать больно жирно будет.
Навернул картоплю с сольцой и маслом. Лепота. Я и забыл, что это такая вкуснятина. В госпитале так не кормили. Расход масла очень большой так.
После обеда забрал часы у мастера в ГУМе.
— Что-то дороговаты у вас услуги, — посетовал.
— А часы-то, у вас какие! — был ответ. — Три механизма. На настоящих рубинах. И браслет швейцарский — найди такой в наше время.
Гулял по улице Горького до площади Маяковского, сверяя время с часами центрального телеграфа. Точно идёт Швейцария.
Сковородку купил дёшево, по гос. цене в обычном хозяйственном магазине, который только-только открылся напротив недостроенного здания Главного управления лагерей НКВД[38]. Нормальную такую сковороду — чугунную с ручкой. На такой блины хорошо печь. Там же еще приобрел сетку-''авоську'', чтобы было в чем покупки нести. Пару стальных подстаканников с гербом СССР. Маленькую ложечку из нержавейки. Заварочный чайник Дулёвского завода. Стеклянную солонку. Вот только соли не забыть завтра позычить в госпитале, а то у меня ее чуть-чуть осталось, а в продаже соль я не видел.
Всё. Домой. А то рука отсохла козырять встречным военным на этой улице Горького.
Патруль по дороге привязался только один, но от вида геройской книжки, особенно вкладыша в нее, подписанного Горским и разрешающего мне гулять в комендантский час отскочили как ошпаренные. Даже не пришлось браунинг от Мехлиса показывать.
У памятника Пушкину встречаются девушки и юноши. Война не война, любовь на это не смотрит. Свиданий требует. Даже без цветов.
А вот керосиновой лавки в округе мне что-то не попалось. Опять придётся комендантшу напрягать. И бидон под керосин в хозмаге я не присмотрел, растяпа.
Как говорится в народе: ''на ловца бежит овца''. Собрался я всё же после обеда вновь выйти купить этот керосиновый бидон, снова прогулявшись на Маяковку. Выходя из подъезда, наткнулся на безногого калеку, у которого такие жестяные двухлитровые бидоны висели на верёвочках через шею. Две пары. Сам в черном залоснившемся ватнике и вязаной детской полосатой шапочке. Помпончика только не хватает.
— Браток, почём бидон продаёшь? — спросил я наугад.
— Дашь папироску, скажу, — ответила эта небритая морда, дыхнув на меня мощным сивушным перегаром.
Выдал инвалиду беломорину. Дал прикурить от американской зажигалки.
— По писят. — ответил он мне после затяжки. — Но с тебя стольник.
— А чё так? — удивился я.
— Ты богатый, — был категорический ответ.
Ну, да… американское кожаное пальто конечно впечатляет.
— Хорошо, — сказал я подумав. — Но только по сто рублей я куплю бидон полный керосину.