Так что если мы об эмигрантах… Никаких причин для сожалений или сомнений у них и их потомков быть не может. У них могут быть сентиментальные чувства к далекой заокеанской стране, может быть, желание раз в жизни увидеть полустертые буквы древней письменности на могильных плитах белорусского местечка. Но и только… А сожалений у них нет, потому что выбор — правильный. И они не пожалеют о нем. И ничего им за это не будет. И на смертном одре они не вскрикнут: «Ах! Зачем мы покинули Россию! Там было так хорошо!»
Порадоваться бы, что хотя бы некоторые, кого отталкивали, кому мешали, порой упорно оставались россиянами. Например, Самуил Маршак. Между прочим, он вполне мог бы и остаться в Британии, никто его оттуда не гнал. Трудно представить себе русскую культуру XX века без пушистой доброты его сказок, без его красивых стихов и детских пьес. В той же степени, в какой трудно представить себе Айзека Азимова членом Санкт-Петербургского союза писателей. Наума Хомского — профессором МГУ.
А жаль… вдвойне жаль, потому что Маршака мы воспринимаем как должное, не понимая: он подарил нам себя ВОПРЕКИ тому, как отнеслась к нему Россия в начале жизни.
В. И. Вернадский писал в начале XX века: «Что вы делаете! Что творит Россия! Она же изгоняет свой интеллект!»
Не помогло. НЕ услышали.
Изменения отношений между странами
Попав в унизительную зависимость от США, Россия «вдруг» заметила: колоссальная еврейская эмиграция ухудшила отношения России и США. На протяжении почти всего XIX века эти отношения были очень хорошими. Реяла над головами вряд ли справедливая, но интересная мысль о том, что души россиянина и американца чем-то похожи — просто в силу громадности обеих стран.
Но вот в США въезжает 100 тысяч евреев из России… Пятьсот тысяч… миллион… два миллиона… Сама громадность эмиграции доказывает: что-то в России не в порядке. Из благополучной страны не бегут такие полчища людей, тем более одной национальности. Тем более за считаные годы. Тем более — люди-то очень хорошие!
А к тому же эти беженцы создают общества для помощи тем, кто еще остался в России, пишут статьи, рассказывая весьма нелицеприятные вещи, ведут пропаганду.
Или вот такая история…
В 1880 году два американца — Генри Пинкос и Макс Вельжинский — приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форсмажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба — евреи. Тем более оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!
«Тем более… Сами должны законы знать! «— ответили Вельжинскому и Пинкосу.
Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» — с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи.
Для американцев это дикость. В 1-й статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».
Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданной которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец; на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! На него действуют те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…
В свое время голландцы хотели, чтобы Испания признала право голландского гражданина независимо от вероисповедания. Теперь в роли Голландии оказываются США, а Россия, увы, в роли Испании.
Тут сталкиваются две совершенно разные логики, два принципиально разных отношения к человеку.