— Чёрт! — он почти рычит, заглушая этот невероятно страстный, хриплый звук, впившись в мою шею без жалости, с приятной и тягучей болью, от которой только ещё больше горят вены.
Я всхлипываю и не могу противиться его новому желанию. Джонс вдруг лёгким движением забрасывает себе на плечо мою ногу, вторую оставляя на максимально возможный угол. И снова врывается в меня, ещё глубже, ещё яростней, вколачивая в скрипящий пол каюты.
— Боже мой, даа! — глупо хнычу я без возможности остановить это безумие, превращающее меня в бьющуюся под ним добычу. Его член давит на какие-то самые чувствительные точки внутри, вынуждая меня пульсировать каждой мышцей на новый резкий толчок: сдирая лопатки к чертям о дерево подо мной.
— Громче! — громом командует Джонс, где-то у самого уха, наклоняясь и ещё больше усиливая давление на внутренние стеночки.
От его голоса волна подступает ещё ближе, затмевая мой потерянный взгляд. Сама подаюсь навстречу его движениям, становящимся всё беспощадней. Вот он, темперамент хозяина моря: брать, делать своей каждым рывком, выбивать очередной тонкий всхлип из моей груди.
— Ещё… Больше, прошу! — наверное, я обезумела, когда молю о таком.
Хрип, и Джонс закидывает себе на плечо вторую ногу, доводя давление до максимального. Я выгибаюсь ему навстречу, насколько мне позволяет положение, трение сосков о его горячую кожу восхитительно до дрожи. Рассыпаюсь в клочки от грубого толчка, стирающего границы между реальностью и бредом. Где-то за тончайшей границей, совсем рядом — эдемский сад. И мне всё равно, если добраться туда можно только, ободрав спину. Важен лишь мужчина, который уверенно ведёт меня к краю, неудержимый в своей страсти. Звуки из каюты наверняка разносятся по всему «Призраку», но уверена, что плевать нам обоим. Сливаемся в поцелуе, и это словно последняя точка, соединяющая наши тела. Разрядка мощней, скручивает мышцы, пульсирующие вокруг врывающегося в меня члена, звон в ушах оглушает.
— Дааааа! — крик чистого наслаждения дополняется победным стоном Джонса, и он едва успевает покинуть сжимающееся лоно, чтобы с отчаянной дрожью уткнуться носом в мою шею, изливаясь на дрожащий живот.
— Дьявол… — его восхищённое ругательство слышится, словно через плотную подушку. Я распахиваю глаза, чтобы найти его взгляд, и тут же встречаю яркие огни в этой манящей зелени. И его улыбку, прежде чем он снова накрывает мои припухшие губы собственническим поцелуем. Не хочется отрываться.
А уже и не получится. Отчего-то я в этом уверена.
Впервые в моей каюте не хватает кровати. Приходится выкинуть на пол все тряпки из шкафа, чтобы беспрепятственно улечься, не выпуская из рук попавшее мне сокровище.
Как вышло, что я пропал в глазах этой девчонки? Капитан, которому покорялись и не такие волны, вдруг безнадёжно утонул в пучине глаз маленькой Эврибии. Её голова лежит на моей груди, бездумно перебираю сладко пахнущие пряди. Дыхание Джессики мерное, тихое. Наверное, она жутко устала — и при этом всём не уступила мне ни капли, словно не была мной вжата в пол, грубо и совершенно странно. Женщина ещё никогда не имела надо мной такой власти. Может, она всё же демоница… Или богиня с глазами, в которых не утихает шторм.
Она не спрашивала, что я буду делать дальше. Очень быстро уснула, прижимаясь ко мне в поиске тепла, обвивая ногами. Даже у темпераментной девчонки не осталось сил. Я слушаю её дыхание, и как где-то совсем близко раздаются несмелые шаги. Бросаю настороженный взгляд на дверь, когда она с тихим скрипом приоткрывается, и в каюту несмело заглядывает голова Бродяги.
«Не разбуди» — говорю ему одними губами, радуясь, что догадался прикрыть Джессику куском парусины.
Старый приятель в шоке распахивает рот, а затем спешно удаляется, плотно затворяя дверь. Отлично. Пусть донесёт до всех решение капитана. Мою девчонку не получат ни акулы, ни команда пиратов. Ни одна живая душа не тронет волоска на её голове.
Иногда женщина на корабле — это вовсе не так уж плохо.
_______________
Эврибия — в древнегреческой мифологии морское божество, воплощение морской силы, дочь Геи и Понта.