Как же случилось, что некогда зоркий хозяин мира ныне ломает голову, как разглядеть этот мир, не поднося его к самому носу? Почему 70 процентов студентов в Японии, 30 процентов - в ФРГ и Китае, 20 процентов - в США и 15 процентов - в нашей стране близоруки?
Для истории медицины "близковидение" - миопия - не новость. С древнейших времен человек делал многое, чтобы свести в фокус расплывающееся бытие. От полированной льдинки до полимерных контактных линз простирается путь борьбы с феноменом, который, как ни странно, многие современные офтальмологи даже не считают болезнью. По мнению, господствующему среди врачей США и ФРГ, миопия - такой же естественный признак человеческой индивидуальности, как цвет волос или рост.
Более того, миопию считают даже полезной для тех, кто по роду работы должен постоянно разглядывать мелочи. Например, ювелиры - огранщики драгоценных камней.
Такой подход сводил проблему кропотливых исследований к процедуре выписывания очков, а тем временем с ростом промышленности, развитием науки и распространением образования число потенциальных "ювелиров"
неудержимо росло. Развивающаяся близорукость зачастую вела к инвалидности, а значительный процент молодежи "с порога" был ограничен в выборе будущего.
Советские медики первыми начали наступление на близорукость практически по всем направлениям. Работы Филатова и Краснова, исследования Беляева, сенсационные операции Федорова возвратили зрение сотням людей на той стадии, которую офтальмологическая классика признает безнадежной. Результаты исследований, реализованные в лечебных и оперативных методиках, получили мировое признание, а многие тысячи больных в разных странах надежду на исцеление.
И все же удачи в отдельных областях научной и практической медицины, несмотря на их впечатляющую убедительность, решали задачи локальные, не связанные единой концепцией. Таким образом, эффективные методические разработки в большей степени выполняли функции "скорой помощи", чем предупредительные и, следовательно, вступали в борьбу с близорукостью в самом ее разгаре или же по завершении процесса, не касаясь первопричин. Однако что же все-таки "запускает" сложную механику миопии? Как задержать ее разрушительный ход в самом начале? Каким образом уберечь от нее детей?
Эти вопросы стали программными для заслуженного деятеля науки РСФСР, действительного члена Международной академии офтальмологии, профессора Эдуарда Сергеевича Аветисова.
Многие годы Аветисов и его сотрудники подбирали ключи к проблеме.
Казалось, усилия тщетны. Слишком много ходов открывалось в запутанном лабиринте целей, методик, успехов и неудач. Что когда-то считалось вполне убедительным, сегодня, в результате новых экспериментов, виделось частным и отнюдь не типичным. Очередная гипотеза, решительно претендовавшая на всеобщность, замыкалась в узких рамках ограничений.
Миопия и биохимические процессы, миопия и наружные мышцы глаза, миопия и ослабленная склера, зрительная нагрузка, наследственность... В конечном счете пять важных гипотез, определивших в значительной степени направления научных исследований в офтальмологии, разошлись десятками сложных исследовательских задач. Результатов было так много, что конец и начало проблемы происхождения миопии терялись в клубке проверенных аргументов и сомнительных методик, в опыте практиков и полуэмпирических попытках докопаться до истины. Новые циклы исследований рождали новые "ветви" поисков. Равные среди прочих.
Исследуя различные аспекты болезни, проводя тысячи операций и наблюдений, Аветисов все более убеждался в необходимости комплексного подхода к самой постановке проблемы, понимая, что и сам он, и его коллеги лечили и лечат... следствия каких-то общих причин, скрытых связей факторов, изучение которых в отдельности, как угодно тонко проведенное, не только не раскроет секрета, но почти обязательно уведет в дебри побочных задач.
Метод - всегда ограничен. Перспективны подход, направление, путь. Здесь гарантия научного плодородия.
Поискам такого Подхода профессор Аветисов посвятил двадцать лет.
Операции и наблюдения, обследования и биохимические эксперименты, разработка новых приборов и методов, авторские свидетельства, монографии и статьи обобщили нелегкий опыт учителя и учеников. Дали Возможность "очертить круг", свести цепочку развития болезни к трем основным звеньям:
зрительная работа на близком расстоянии, наследственная обусловленность, ослабленная склера - внутриглазное давление.
Первые два звена могут быть связаны в начале развития болезни. Третье обычно-финал. Интуиция врача и ученого подсказала: в звене первом - ядро всей проблемы, раскрыть которое можно, поскольку механизм зрения известен.
Глаз, одна из самых динамичных и сложных систем человеческого организма, функционирует - особенно в пору развития ребенка! - далеко не всегда оптимально. Перегрузка его неокрепших мышц и особенно той, которая управляет хрусталиком (так называемой цилиарной мышцы), приводит к сбоям. Мышца теряет подвижность, а хрусталик - способность к быстрой смене фокусировки. Компенсируя этот недостаток рефракции (способности хрусталика эффективно преломлять световой луч), организм реагирует на перегрузку удлинением глазного яблока - склеры, достигая тем самым сохранения четкости изображения на сетчатке. При росте нагрузки цикл повторяется, приводя к стойкому нарушению всей оптической сферы.
Экспериментально обосновав свою гипотезу причин зарождения близорукости у детей, Аветисов и его коллеги нашли вскоре и способы реализации лечебно-профилактических мероприятий. Первый из них - тщательное обследование всех детей в кабинетах охраны зрения. Второй, если склонность к миопии замечена,- зарядка для глаз, тренировка ослабленной мышцы хрусталика с помощью линз.
Третий - рациональный режим глазной нагрузки в школе и дома.
Обследование сотен тысяч детей, проведенное во всех регионах страны коллегами и последователями ученого, позволило выявить тех, чье зрение нуждается в особом внимании. Организованные для них регулярные тренировки "по Аветисову" дали возможность снизить темп развития болезни в три с половиной раза, сократив частоту ее возникновения у детей "с повышенным риском" в десять-пятнадцать раз.