Появились новые самостоятельные плиты с обособленными материками: Северо-Американская, Евразийская, Южно-Американская, Африканская. Австралия и Антарктида были еще едины, но от них успел отколоться Новозеландский микроконтинент. Индия отделилась от Африки и отправилась в дрейф на северо-восток - к своему будущему причалу - к Гималаям. По северному краю древнего океана Тетис возникла сложная система островных групп - архипелагов.
На Земле в то время во много раз увеличилась общая протяженность береговых линий, шельфовых зон, площадь мелководных морей и заливов.
Сорохтин и Городницкий рассуждали примерно так. Зеркало водной поверхности на планете стало обширнее. Значит, Земля поглощала больше солнечных лучей. Это одна из причин очень теплого климата в меловом периоде.
Особенно хорошо прогревались и освещались мелководья. Там на многие века установился режим, в высшей степени благоприятный для развития разных форм жизни. Меловой период, как известно, отличается настоящим биологическим взрывом. Причем особенно плотно были заселены как раз мелководья.
Не менее важно, что большинство их оказалось в тропической засушливой зоне. Это означает отсутствие холодных сезонов и круглогодовое энергичное испарение воды. Вот оно - наиважнейшее обстоятельство! Сильное, непрерывное испарение на большой площади мелководья можно сравнить с мощнейшим насосом, выкачивающим воду из глубин океана.
При подобном "выкачивании", развивают они свою мысль дальше, на мелководье неизбежно росла концентрация солей, растворенных в морской воде, в том числе, надо думать, и соединений кальция. То есть создавались условия, наиболее подходящие прежде всего для потребителей именно этих химических элементов.
Итак, мощная биомасса, быстрая смена поколений... Вот почему образовались эти слои писчего мела, грандиозные отложения других известняков, многоверстые рифы.
А откуда "насос" качал воду? Ну, разумеется, из центральных областей океана. Там, наоборот, создавался хронический недостаток соединений кальция. И это еще при том, что поступление кальция с континентов сильно сократилось. А вулканические острова, обросшие кораллами, находились именно там, в центральных областях океана. Выжить им было трудно. Скелеты кораллов становились тонкими, хрупкими; прибой их легко разрушал.
Это продолжалось многие века подряд.
Гибель океанских кораллов стала массовой.
В общем, логика подводит к тому, что начало гайотам положил известковый голод в океане.
Пик того великого потопа длился миллионы лет. За это время бывшие атоллы, увлекаемые движением литосферных плит, переместились ближе к океанским окраинам и погрузились в его пучину. На глубине в сотни метров колонии кораллов уже не могли возродиться, плоские вершины гайотов так и остались мертвыми.
Такова версия Сорохтина и Городницкого. Она выглядит вполне правдоподобно.
И что удивительно, события, как будто не имевшие друг к другу отношения, становятся жестко связанными между собой.
Тот же "насос"!
Мировой океан знал немало наступлений на сушу и отступлений. Его уровень менялся не раз - достаточно заметно, хоть и медленно. Но все эти колебания не идут ни в какое сравнение с двумя "великими потопами" трансгрессией в позднемеловой эпохе и со столь же грандиозным затоплением суши, которое произошло еще раньше - в кембрии. Ничего подобного этим двум событиям за последние полмиллиарда лет на Земле не было.
Попробуем представить хотя бы в самых общих чертах географию кембрийского исчезнувшего мира. Конечно, с помощью неомобилистских реконструкций.
Все будущие южные материки были объединены в так называемой Гондване. В Северном полушарии - пестрая мозаика больших и малых блуждающих континентов. Современные названия подходят к ним, пожалуй, лишь условно. У Северной Америки еще нет западной части и большого куска восточной. Обособленно лежал Восточно-Европейский континент. Сравнительно недалеко от него - маленький СреднеЕвропейский. Обширное водное пространство Палеоазиатского океана отделяло их от Сибирского и Китайского материков. А в стороне располагалась целая серия небольших массивов суши Центрально-Казахстанский, Таримский, Индосинийский. Со стороны Сибирского континента океан обрамляла система островных архипелагов, разъединенных многочисленными проливами и внутренними морями. О тех архипелагах и поныне многое напоминает на Алтае, в Западном Саяне, в Туве.
Палеоатлантический и Палеоазиатский океаны можно считать некоторым подобием современной Атлантики.
Кроме них, был еще огромный, омывавший почти все континенты океан аналог Тихого.
Итак, для географии суши в кембрии, как и в меловое время, характерна очень большая протяженность прибрежных районов, а значит, множество мелководных морей, заливов, лагун, бухт. Во время наступления океана все низменности на материках были затоплены и превратились в неглубокие акватории.
В кембрии, как и в меловом периоде, на всей Земле наступило значительное потепление.
Следовательно, можно говорить о том, что в районах мелководья шло неизбежное в такой ситуации сильное ис
парение воды, а концентрация солей (в том числе соединений кальция) в неглубоких морях и заливах неизбежно увеличивалась. Получается, что в кембрии работал тот же, что и в меловое время, "насос", перегонявший воду из океана к шельфу.
Однако среди обитателей моря еще не было ни кораллов, ни других активных потребителей кальция.
Долгое время считалось, что в эпохах, предшествовавших кембрию,- в докембрии не было совсем (или почти совсем) животных. Его представляли царством водорослей и простейших.
Лишь в середине нашего столетия состоялось открытие длительного предкембрийского периода, богатого оригинальной фауной, которая оставляла очень мало следов жизнедеятельности.
Его назвали вендом.
О вендских животных приходится судить лишь по их отпечаткам, дошедшим до нас волей случая ненарушенными. Это были исключительно мягкотелые организмы: подобия медуз, плоских червей, перистовидные полипы, радиолярии, у которых тела напоминали круглый фонарик с расходящимися в стороны лучами... Встречались мелкие существа, обрамленные ресничками, отдаленно напоминавшие будущих рачков.
И вдруг произошло крушение полное этого вроде бы прочного, устоявшегося мира. Гибель большинства мягкотелых животных венда похожа на вселенскую катастрофу. Приход существ, имеющих твердые скелеты и прочные оболочки, напоминает тотальное нашествие. А развивались события, по-видимому, так.
Вендские животные занимали, понятно, наиболее благоприятные для обитания места - мелководья. У них было время приспособиться к условиям своей среды - венд длился почти 100 миллионов лет.
Но началась кембрийская трансгрессия, и все в их жизни стало существенно меняться: климат, состав воды, питание. Организмы должны были приспособиться к избытку кальция в воде. Им следовало либо научиться как-то нейтрализовать в своем обмене веществ избыток кальция, либо утилизировать его.
Вероятно, именно это и определило появление многочисленных животных, оснащенных раковинами, скелетами и панцирями.
Археоциатов иногда называют "древними кубками". Это наиболее распространенная форма их тела. Они селились колониями на дне акваторий.
Их скелет - словно бы пропитанные известью ткани. Двустворчатые раковины брахиопод напоминают раковины моллюсков - наружный склад кальция. Трилобитов за характерное строение тела часто именуют "трехлопастными раками". Их хитиновый панцирь на треть состоял из извести и фосфата кальция, отличался большой прочностью. Трилобиты неоднократно линяли, некоторые виды до 30 раз. До нас дошли остатки их богатых гардеробов.
Все эти животные появились именно в теплых мелководных морях, из которых почти совсем исчезла вендская фауна.
Кембрий еще называют фосфоритовой эпохой, потому что он подарил нам крупнейшие месторождения этой горной породы. Ее находят там, где когдато были мелководья: в Казахстане, Сибири, Китае.
Но ведь фосфорит - содружество фосфора и кальция. Как они оказались рядом именно в шельфовой зоне?
Ветры с суши отгоняли от берега в этих акваториях поверхностные слои.
На их место из глубин океана поднимались воды, богатые фосфором. Это явление называют апвеллингом. Оно тем больше распространено на Земле, чем обширнее шельфовые зоны. У фосфора есть особенность: находясь в растворе, он постоянно готов соединиться с кальцием, чтобы выпасть в осадок. На больших глубинах в океане этого не происходит, мешает присутствие углекислоты. Поэтому там накапливается много фосфора. Иное дело на мелководье. Когда туда начинает поступать сильный приток глубинных вод, происходит встреча двух элементов, находящихся в изобилии. Выпадение осадка и образование залежей фосфоритов становится закономерным. (Одновременно с этим и кальций и фосфор воздействовали, конечно, и на живое население акваторий.)