В июне 1936 года Дриё ла Рошель принадлежит к членам-учредителям Parti Populaire Français под руководством Жака Дорио. Но уже через два года он в разочаровании выходит из партии, так как ему не нравятся безоговорочные демонстрации симпатии к Гитлеру со стороны Дорио в ходе Судетского кризиса. В последующие годы Дриё больше посвящает себя своим романам и публикует, сначала сокращенное цензурой, свое самое выдающееся произведение «Gilles» («Жиль»).
В 1940 году, после быстрого поражения Франции, Дриё безуспешно ходатайствует перед своим другом Отто Абецем (1903-1958), немецким послом в Париже, об образовании единой фашистской партии. Между 1940 и 1943 годами Дриё ла Рошель возглавляет редакцию NRF, осенью 1941 года с Робером Бразильяком (1909-1945), Жаком Шардоном (1884-1968) и другими французскими писателями снова посещает национал-социалистическую Германию («Встреча поэтов в Веймаре»). Сначала Дриё воздерживался от любой партийно-политической агитации, прежде чем во второй раз стал членом PPF в октябре 1942 года, чем и дал своим землякам оправданную причину для ненависти к себе, как он сам подчеркнуто говорит своему другу Пьеру Андрё (1909-1987).
Внутренне Дриё все больше дистанцируется от национал-социалистического немецкого правительства, сущность и «стерильный шовинизм» (Ганс Вернер Нойлен) которого он многие годы не мог правильно понять. Дриё ла Рошель напишет в июле 1944 года – опубликованный только посмертно – «Bilan fasciste», («Фашистский баланс»), в котором он подвергает немецкую оккупационную политику острой критике.
С 1944 года Дриё ла Рошель работает над совершенно неполитическим романом, содержанием которого является жизнь нидерландского художника Винсента ван Гога (1853-1890). Начиная с января 1945 года, он находится в кризисе смысла и временно прекращает писать.
Затем 13 марта 1945 года Дриё пишет в своем дневнике: «Я, вероятно, снова возьмусь за последние страницы «Дирка Распе»! Из-за мании заканчивать что-то уже начатое».
Два дня спустя он умер. Оставшиеся незаконченными «Mémoires de Dirk Raspe» («Мемуары Дирка Распе») выходят как итог только спустя годы после его смерти.
Жизнь Дриё колебалась между коллаборационизмом и патриотизмом, между теорией и практикой, а также между промискуитетом и культом мужественности.
2.2. Ранний поводырь: «учитель Фридрих Ницше»
Чрезмерный культ мужественности (virilité) у Дриё ла Рошеля был вдохновлен, без сомнения, Фридрихом Ницше. Основывающийся на идее «сверхчеловека» эпос «Так говорил Заратустра» восторженный Дриё прочитал уже в четырнадцать лет, в возрасте, когда человек еще слишком легко поддается влиянию. Семь лет спустя, в 1914 году, он снова штудирует это произведение Ницше.
Учение Ницше о «сверхчеловеке» сопровождает Дриё всю его жизнь. В 1907 году это произведение придает первые характерные черты ему и его юношескому бунту против буржуазной среды, воспринимающейся им как «неподвижная, закостеневшая», т.е. против той части общества, выходцем из которой был он сам. Вследствие этого, несмотря на воспитание в католическом интернате, для ранней социализации Дриё основные мысли Ницше оказались куда важнее, чем те ценности, которые представляли христианско-буржуазные учителя. Дриё сам констатирует это в 1922 году в своей статье в правой парижской еженедельной газете «La Revue Hebdomadaire» («Еженедельное обозрение»), когда он так говорит о своих духовных отцах: «Tous venant multiplier le coup formidable que j'avais reçu à seize ans à Oxford: Nietzsche. J'admire en réfléchissant aujourd'hui, comme tout a conspiré à me donner un enseignement réactionnaire». ) («Все усилил тот огромный толчок, который я получил в 16 лет в Оксфорде: Ницше. (Дриё изучал в Оксфорде английский язык как студент по обмену.) Размышляя об этом сегодня, я восхищаюсь, как произошло все это, что дало мне реакционное образование».)
Влияние Ницше на принципиальную картину политики и человека у Дриё нужно расценивать как решающее.
В своих первых литературных попытках Дриё, военных стихотворениях, таких как «Interrogation», мы уже встречаем осколки ницшеанского взгляда на мир как принципиального одобрения войны и насилия, упрощения социальных принципов до принципа приказывающих и повинующихся, эстетизации политики, а также основных черт антирационалистической жизненной философии. Этот антирационализм очаровывает Дриё ла Рошеля. В его широко задуманном эссе «Notes pour comprendre le siècle» («Заметки для понимания века») он ссылается на важность разрыва Ницше с абстрактной манерой рационалистического мышления. Вместо него дальнозоркий Ницше, по словам Дриё, восстановил единство мышления и действия, которые были утрачены в философии двух предыдущих столетий. Для Дриё больше нет никакого сомнения, что Ницше является «prophète du XXe siècle» («пророком двадцатого века»).