В последующих произведениях Дриё ла Рошеля мы снова и снова как на лейтмотив наталкиваемся на героев романа, которым свойственны «force» (сила), «puissance» (власть) и «domination» (властвование). На другой стороне стоят люди, которые либо добровольным подчинением, либо индивидуальной неспособностью, недостатками и слабостями укрепляют и подтверждают иерархию «chef-peuple» (вождь-народ). Позже главному герою в романе «Жиль» Дриё дает понять, что прагматичный скептицизм представляет собой прекрасную школу бдительности, значительно превосходящую марксистскую философию становления.
Тезис Ницше, что именно комбинация массы и идеализма в сочетании с ощущением справедливости и идентичности стала краеугольным камнем для посредственности буржуазного общества модерна, тоже вошел в мир идей Дриё.
Огромное значение имела также теорема декаданса, которая издавна была вездесущим предметом в романах и эссе Дриё ла Рошеля.
(Научное определение декаданса проблематично ввиду расплывчатости этого понятия. Но так как у Дриё представление о декадансе проходит красной нитью по всей его жизни и творчеству, то без упоминания этой темы здесь обойтись нельзя. – прим. автора.)
И тут снова Ницше, который подробно посвятил себя этому феномену в рамках своей критики культуры, и подразделяет его на три стадии. Как первую он определяет ослабление биологической жизненной силы в соответствии с идущей к упадку жизни, вторая стадия это моральное падение из-за либеральных переоценок ценностей, а третья – «дегенерация» культуры до «голой цивилизации».
Жорж Сорель, «ключ ко всему политическому мышлению современности» (Уиндем Льюис), заходит в своей теории декаданса дальше Ницше. В биологически-психологически обоснованной модели Ницше он уделяет большее значение культурно-пессимистичным компонентам.
2.3. Генератор идей Жорж Сорель: декаданс, миф, насилие
По мнению Жоржа Сореля, буржуазия прошла через трансформацию. Эта лишенная связности совокупность граждан покидает уровень производительной предпринимательской касты и занимается пассивным «потреблением», вместе с чем и происходит потеря ее моральной ценности.
Сорель, который, по словам самого Дриё, наряду с Ницше и Моррасом принадлежал к его непосредственным духовным отцам, к его духовной семье, чувствует отвращение к либеральному буржуазному миру и к его структурным рамкам. Разумеется, из-за этого Сорель отнюдь не марксист; наоборот, Сорель пытается освободить социализм от марксистской интерпретации и создает революционный, ревизионистский социализм, в котором классовая борьба разжигается не партией, а в форме всеобщей забастовки рабочих против ведущих капиталистов «плутократии», которая, по мнению Сореля, представляет собой «самую ненавистную фазу декаданса». В акте революционного насилия, напротив, появится миф, который заставит ставшую декадентской буржуазию осознать аморальность своего существования.
Характерным для мировоззрения Сореля является резюмирующая цитата его «самого верного ученика» Пьера Андрё: «Из марксизма Сорель сохраняет только классовую борьбу. [...] Сорель гораздо больше атакует буржуазию, чем капиталистический способ производства. Он резко критикует все социалистические системы, но не капитализм».
Здесь легко можно обнаружить параллели с Дриё ла Рошель, который, впрочем, защищает своеобразное определение капитализма. Для него капитализм неразрешимо связан с современной промышленной цивилизацией, включая свойственный ей социальный порядок. По мнению Дриё погибнет только европейско-либеральная версия капитализма, ибо она неразделимо связана с буржуазным обществом. (Дриё подразделяет капитализм межвоенного времени на четыре формах проявления: европейский либерализм, американский сверхкапитализм, советский государственный капитализм и итальянский фашизм.)
Как и у Сореля радикально-оппозиционное отношение к существующим политическим и экономическим отношениям в существенной мере подпитывается неприятием либеральной буржуазии и всех ценностей и манер поведения этой среды, а не отрицанием капиталистического способа производства как такового. Для Дриё ла Рошеля капиталистический способ производства представляет собой даже адекватный социо-экономический порядок двадцатого столетия, причем под «capitalisme», он, конечно, понимает корпоративную модель, подобную модели итальянского фашизма.