(С франкофилом Абецем, в то время основателем немецко-французского молодежного «Зольбергского кружка», Дриё познакомился еще в 1933 году, задолго до того, как Абец в 1940 году стал послом Германии в Париже. На посольской должности Абец был главным ответственным за литературу и публицистику в оккупированной зоне и действовал как цензор, пользуясь при этом большим уважением со стороны пронемецких правых и фашистских интеллектуалов. – прим. автора.)
До конца 1942 года Дриё занимается этой работой и дополнительно пишет отдельные статьи для фашистских органов печати («La Gerbe», «Le Fait», «Je suis partout»). Темами этих статей является война и будущая послевоенная Европа под немецкой гегемонией. Так как значительная часть буржуазии далеко не с полным воодушевлением относится к немецкой оккупационной власти и не хочет «фашизировать» Францию, а обращает свои симпатии к большевистскому Советскому Союзу, буржуазия снова вызывает негодование Дриё:
«On verra les sanglants idiots de la bourgeoisie faussement catholique, faussement nationale, faussement libérale, à jamais passer sous silence les millions victims politiques de Lénine et de Trotsky, les milliers de fusillés de Staline, les millions de détenus en Sibérie qui attendant leur délivrance». («Можно увидеть кровавых идиотов из буржуазии, фальшивых католиков, фальшивых националистов, фальшивых либералов; как они замалчивают миллионы политических жертв Ленина и Троцкого, тысячи расстрелянных Сталиным, миллионы заключенных, которые в Сибири ждут своего освобождения».)
Наряду с недовольством собственными земляками, у Дриё возникает разочарование немецкой оккупационной политикой и отсутствием европейской программы у национал-социалистических вождей. Постепенно Дриё ла Рошель уже не видит в немцах «освободителей» от демократии и либерализма, а усматривает в них завоевателей старого стиля, которые совсем не заинтересованы в создании фашистского государства во Франции, так как оно стало бы самостоятельной величиной в Европе. Также самой решительной партии коллаборационистов, PPF, немцы едва ли хоть как-то содействуют, а в лучшем случае лишь терпят ее. Тем не менее, Дриё появляется на «Congrès du Pouvoir» («Конгрессе силы») Дорио, в котором с 4 по 8 ноября в Париже принимают участие примерно 7000 делегатов, и сидит на трибуне правления рядом с бывшим активистом французской компартии и сотрудником Коминтерна Виктором Бартелеми (1906-1985). Дриё во второй раз вступает в PPF. На этот раз в полном осознании того, что будет принадлежать к ненавистной партии, которая без успеха среди своих земляков, без поддержки со стороны правительства Виши и немецких оккупационных властей влачит свое мятежное существование и скорее похожа на секту фанатиков. Жест упрямства, в момент, когда и Дриё понимает, что его видение «Europe fasciste» («фашистской Европы») провалилось. В 1943 году Дриё бросает редакцию NRF и отныне в качестве автора пишет статьи для еженедельника «Révolution Nationale» («Национальная революция») Люсьена Комбеля (1913-1995). PPF между тем продолжает влачить жалкое существование, среди прочего, и потому, что ее партийный лидер Дорио и твердое ядро воинственно настроенных членов в это время уже ищут свое предназначение на немецком Восточном фронте в качестве добровольцев Légion volontaires français contre le bolchévisme (LVF, Французский добровольческий легион против большевизма). Оставшиеся во Франции члены партии, количество которых с военными потерями и отступлением держав «Оси» непрерывно уменьшается, должны, кроме того, бороться с атаками движения Сопротивления, число которых с 1943 года быстро растет и достигает апогея в 1944 году, в год высадки союзников в Северной Франции. Только в июне 1944 года было убито 270 активистов PPF. После Libération (освобождения) Парижа видные представители коллаборационизма – как например, Дорио и Деа – были вывезены в Зигмаринген. Дриё, в отличие от них, нет. Также в этом моменте он склоняется к абсолютизации: все или ничего, победа или смерть. На свои похороны в самом узком кругу Дриё приглашает только аполитичных женщин и лево-социалистических интеллектуалов, но никого из членов или сочувствующих PPF.
Политические события в Европе между окончанием Первой и окончанием Второй мировой войны непосредственно отражаются на позиции французских интеллектуалов того времени. Самое позднее, после поляризующих восстаний в феврале 1934 года, но в основных чертах уже после 1918 года, друг другу непримиримо противостоят две политические позиции. Филофашистские и исконные фашистские интеллектуалы, большей частью ставшие в будущем коллаборационистами (видным исключением был де ла Рок, который после поражения продолжал борьбу с немцами и был вследствие этого арестован), противостоят антифашистским писателям, которые как сочувствующие социализму и коммунизму в годы оккупации между 1940 и 1944 открыто или тайно агитируют за Сопротивление. Между ними находится основанная Полем Дежарденом (1859-1940) еще в 1892 году ассоциация интеллектуалов с республиканско-государственническими взглядами «Union pour la vérité» («Союз за правду»), члены которой выводили свои позиции из базовых принципов гуманизма и хотели защищать либеральную демократию от любых тоталитарных стремлений. Кроме того, существует еще одно течение в политическом мышлении интеллектуалов, нонконформизм, возникший в окружении интеллектуального кружка «Ordre Nouveau» (ON, «Новый порядок») и национально-революционного «Jeune Droite» (JD, «Молодые правые»); Дриё ла Рошель, по меньшей мере, временно агитирует в журнале «ON Combat» в пользу последнего.