«В нашей восточной политике можно было бы достичь очень многого, если бы мы уже в 1941 и 1942 годах поступали по принципам, [...] за которые ратовал Власов. Но наши упущения в этом отношении теперь очень тяжело снова исправить».
Генерал Андрей Андреевич Власов (1901-1946) со своей стороны уже в 1942 году предлагал – безуспешно – немецкому руководству создать из русских добровольцев дивизии, которые должны были бы на стороне немцев на советской территории бороться против большевистских правителей. 250 000 русских и представителей других угнетенных народов СССР только в 1942 году вступают в добровольческие части, в 1943 году их уже 800 000, до конца войны целых 1,4 миллиона. Однако из-за антиславянских сомнений немцы разрешают создание русских дивизий лишь в 1944 году, но их численность вначале ограничивают 50 000 солдатами и, ко всему прочему, их плохо оснащают и вооружают.
Но не только на востоке Европы последствия подобных упущений оказываются роковыми. Неумные или непопулярные решения лиц, ответственных за немецкую оккупационную политику, вызывают, особенно во Франции, антинемецкие чувства.
Французскому добровольческому легиону (LVF), преобразованному 23 июля 1944 года в дивизию СС «Шарлемань», мобилизации равным образом мешают и Гитлер и Петэн, и потому дивизия никогда не насчитывает более 15 000 человек; но, несмотря на это, она сражается до конца войны, и частично еще несколько дней после. Дорио, руководитель PPF и доброволец на Восточном фронте, во время демонстрации в Париже, в которой принимает участие также и Дриё, объясняет смысл этого участия в войне: «Кровь, которую мы проливаем на Востоке, открывает нам ворота в Европу».
За это их наказывают вдвойне. С одной стороны, исходом войны и победой большевизма на Востоке, с другой стороны, своими же подстрекаемыми антифашистами земляками после возвращения домой. Десяткам тысяч французов в смутные времена Épuration («чистки») пришлось жизнью заплатить за свое реальное или предполагаемое сотрудничество с немцами, только 780 из них получают смертный приговор после судебного разбирательства, подавляющее большинство разъяренный сброд просто застреливает или забивает до смерти.
(Цифра жертв остается спорной. Вольф говорит о «как минимум 40 000» во время и сразу после освобождения, Нойлен называет общее число 105 000, с ним согласен и Пьер де Принже, действительное число явно ближе ко второй цифре. – прим. автора.)
Доброволец LVF и послевоенный автор Сен-Лу (Марк Ожье де Сен-Лу (1908-1990)) подвел отрезвляющий итог:
«Мы пожертвовали [...] национализмом ради единой и социалистической Европы. Но при молчании Германии и намеренно напущенном со стороны Гитлера тумане мы не догадывались, что этим мы только способствовали другому, новому национальному господству».
Но Пьер Дриё ла Рошель подвел итог иного рода; 15 июля 1944 года он в «Фашистском балансе» подводит окончательный критический итог национал-социалистической внешней политики с еврофашистской точки зрения и далее пропагандирует свой собственный европейский идеал. Однако публикацию этой работы запрещает Герхард Хеллер, которому как зондерфюреру, ответственному за литературную политику, подчиняется цензура книг в оккупированной Франции, и это несмотря на то, что в прочих случаях немецкая цензура была вполне великодушной.
Для Дриё национал-социалистическая революция провалилась, и причины этого он видит в том, что революционное обновление было остановлено еще до того, как национал-социалистическое преобразование Германии осуществилось полностью. Вместо этого революция сохранила «капиталистический персонал» и старые кадры Рейхсвера, тогда как 30 июня 1934 года, при подавлении так называемого путча Рёма, «правое крыло» НСДАП, которое впоследствии и несло ответственность за ошибки при ведении войны, следовало бы столь же жестко лишить власти.
Тем не менее, центральная проблема для Дриё – устарелость немецкой внешней политики, показавшей свою неспособность начать «революционную войну». Затем Дриё в общих чертах описывает свое представление о немецкой оккупационной политике в Европе, которое говорит само за себя и поэтому должно быть приведено здесь во всех деталях: