Лучше всех высказался старший по званию из бывших пленных, капитан морской пехоты Крис Эйр: «Мы приготовились к бою. Иранцы были вооружены крупнокалиберными пулеметами, гранатометами, они направили на нас свое оружие. Тут мы поняли, что столкновение не только угрожает нашей жизни, но и может вызвать последствия огромного стратегического значения. И тогда мы сдались. (…) Понимаете, мы же могли потерять жизнь! Намерения иранцев были непонятны, поэтому мы не стали отстреливаться и сразу сдались. А когда нас взяли в плен, мы их наконец-то раскусили. Но оружие у нас уже отобрали, так что отстреливаться мы никак не могли, хотя имели полное право».
Военные (и не тыловики, а моряки, элита ВС, и морпехи, элита элиты), находящиеся в боевой обстановке на боевом задании, могли потерять жизнь! Намерения противника были непонятны! При этом капитан (то есть младший офицер уровня командира роты) мгновенно осознал огромное стратегическое значение происходящего! Более того, сдавшись, он раскусил вражеские намерения! И имел полное право отстреливаться из отобранного оружия!
И этого человека не отправили ни в психушку, ни под трибунал. И даже не выгнали с позором со службы. Все было гораздо хуже. Командующий ВМС Великобритании адмирал Джонатан Банд сказал: «Команда не нарушила никаких правил, согласившись на требования иранцев. Они - украшение флота». Ни больше ни меньше - украшение флота.
Еще совсем недавно над Британской империей не заходило солнце, Британия правила морями. Еще в 1982 году, во время Фолклендской войны, ничего похожего на иранский позор не было. По крайней мере, гарнизон Южной Георгии воевал до последнего патрона. Эволюция к нынешнему состоянию оказалась на удивление быстрой. И эта эволюция продолжится.
Уже в годы холодной войны европейцы тяготились обязанностью защищать самих себя от возможной советской агрессии. Жителей Старого Света очень утомили две мировые войны. Кроме того, они стали слишком хорошо жить, поэтому у них исчезло желание умирать за что бы то ни было. В обществе доминирующим стало мнение о том, что нет таких ценностей, ради которых можно пожертвовать своей жизнью. Армия - часть общества, поэтому указанный постулат начал все более глубоко проникать и в нее. Если во время холодной войны европейцев все-таки мобилизовал страх перед СССР, то теперь их ничего не мобилизует.
Проблема в том, что воинская служба подразумевает обязанность умереть. Если человек этого не понимает, он не может быть военнослужащим. Он просто паразит, поглощающий деньги своих соотечественников-налогоплательщиков. Строго говоря, европейские налогоплательщики давно должны были бы спросить у своих правительств, почему оплаченная услуга (обеспечение защиты страны) не выполняется. Но налогоплательщики просто не понимают, что услуга не выполняется. Тем более что нападать на Европу некому.
Вполне естественно, кстати, что в европейских армиях стало очень много женщин. Не только на гражданских и тыловых должностях (это вполне возможно), но и на боевых, что недопустимо. Женщина должна давать жизнь, а не отнимать ее. Мужчина должен защищать женщину. Но в Европе это нормально. Не женщины «озверели», а мужчины феминизировались. Вся армия феминизировалась, почему бы в ней не служить женщинам?
Кроме женщин в европейские армии активно пошли иностранцы. Во Франции уже лет 60 единственным по-настоящему боеспособным компонентом ВС является Иностранный легион. Теперь и в английской армии стремительно ширится доля граждан развивающихся стран - бывших колоний Великобритании. Аналогичная ситуация и в Испании: в ее армии все больше граждан латиноамериканских стран. Эти люди служат за гражданство. Насколько это нормально, когда страну защищают не ее граждане - вопрос, видимо, риторический. В Римской империи времен упадка большую часть вооруженных сил составляли жители окраин, не-римляне. Помните, как там все кончилось?
В связи с этим нет особого смысла подробно описывать количество и качество боевой техники, имеющейся на вооружении европейских армий сегодня. За период после распада СССР это количество сократилось в разы, причем этот процесс не сопровождался массовым обновлением техники, то есть и качество улучшилось не сильно. Армии некоторых малых стран (Бельгии, Чехии, Венгрии, пожалуй, и Голландии) уже фактически находятся в режиме ликвидации. У других стран (например, балтийских) и ликвидировать-то нечего. Некоторое исключение составляют Греция и Турция. Они не очень разоружаются. И даже готовы воевать. В первую очередь - между собой. Греция вообще выполняет в НАТО роль диссидента (типа Румынии в покойном Варшавском договоре). Россия активно продает ей оружие, то есть явно не рассматривает ее в качестве противника. И действительно, эллинская агрессия против нас - это бред уж совсем запредельный. Если исключить эти замкнутые друг на друга Грецию и Турцию (причем последняя - страна не вполне европейская) и североамериканские Соединенные Штаты и Канаду, то остальные (то есть собственно европейские) страны НАТО в 1990 году имели 13,7 тыс. танков и 4 тыс. боевых самолетов, в 2007 - 9,7 тыс. и 2,9 тыс. соответственно. Тут нельзя не отметить, что в 1990 году собственно европейских стран НАТО было 12, сейчас - 22, включая весь бывший Варшавский договор. И здесь в авангарде сокращений - Германия (с 7 тыс. танков и 1 тыс. самолетов до 1,9 тыс. танков и 380 самолетов). А ведь Бундесвер и сейчас по инерции считается главной ударной силой НАТО в Европе. Но на самом деле все эти цифры вторичны. Если люди не будут воевать, то какая разница, чем именно они не будут воевать. И в каком темпе они будут освобождаться от ненужной обузы в виде стреляющего железа.
По всему по этому ждать агрессии из Европы совершенно невозможно. График явно будет сорван.
Конечно, можно было бы допустить возможность чисто американской агрессии против России, в ходе которой Европа используется просто в качестве плацдарма. Не обсуждая военно-политическую сторону данного вопроса, можно сказать, что Европа никогда этого не допустит. В Европе прекрасно понимают, что она гораздо более уязвима для ответного удара, чем США, а Россия не будет жалеть плацдарм.
Есть, правда, небольшие опасения. Кремль в последнее время настолько зашелся в предвыборной риторике, важнейшей составляющей которой стала антизападная паранойя, что Европа слегка затревожилась. Хочется надеяться, что это не приведет к возрождению там «оборонного сознания». Тем более что с окончанием выборов риторика должна утихнуть. И истерия с ней. Учитывая тот факт, что в «нулевые» Россия разоружается даже быстрее, чем в «проклятые 90-е» (разоружение проходит под лозунгом «восстановления былой мощи Вооруженных сил»), нам лучше было бы придержать риторику.
В любом случае, ни в 2012, ни в 2014 ничего не будет. А в 2041? Это, конечно, дата условная, но почему бы не привязаться к ней? Чем она хуже, например, 2050 года?
Тут, конечно, интересный вопрос - что будет к тому времени с Россией. Есть подозрение, что ничего хорошего. При сохранении нынешних тенденций (которые пока лишь усугубляются) ее к тому времени просто не будет. Если все же предположить, что Россия каким-то чудом сломает тенденции и уцелеет в нынешних границах, возникает не менее интересный вопрос - что будет к тому времени с Европой?
Проще всего, разумеется, предположить, что будет примерно так же, как сейчас. То есть все будет хорошо. С другой стороны, 33 года назад был 1975 год. И все было совершенно не так, как сегодня. Поэтому через 33 года тоже многое может измениться.
В частности, должно каким-то образом разрешиться очевидное противоречие между усилением наднационального характера ЕС и тем, что он продолжает состоять из национальных государств. Оно может разрешиться в пользу ЕС, а государств не станет. Вместо них будет «Европа регионов», о которой говорят уже давно. У регионов, естественно, никаких армий быть не может. Будет общеевропейская армия. Само собой, она будет значительно меньше, чем сумма нынешних европейских армий. И с боеспособностью у нее вряд ли будет лучше, чем сейчас.
Собственно, уже сегодня ЕС пытается формировать собственную армию и участвовать в операциях за рубежом. Силами 18 стран ЕС в мае-декабре 2006 года была проведена операция в Демократической Республике Конго (бывшем Заире) с целью обеспечения порядка во время парламентских и президентских выборов в этой стране. Численность контингента ЕС составила 2600 человек (ровно половину дала Франция, еще 760 человек - Германия), из коих всего 1200 находились в Киншасе (столице ДРК), остальные - в мирном соседнем Габоне и на борту германского транспорта «Берлин». Основной причиной быстрого прекращения операции стало нежелание большинства стран-участниц ее продлевать, хотя ни в каких боях европейцам участвовать не пришлось. То есть для 18 стран (очень мощных экономически) непосильной оказалась операция силами фактически одного полка, который при этом реально не воевал.