— Теперь мы сами партизаны. Зачем нам добираться до французских?
— Но там же союзники. Там могучая союзная армия. Она неуклонно продвигается вперед. Мы должны с нею соединиться.
— Здесь мы принесем больше пользы. А что думает наш американский коллега?
— Я тоже не против того, чтобы попасть к нашим ребятам,— сержант почесал в затылке.— Только я имею задание оставаться в немецком тылу, пока мне не прикажут уходить отсюда. А такого приказа, к сожалению, не поступало.
— У вас нет связи со штабом,— пан Дулькевич ожил.— Если бы ваша радиостанция не потерялась, пан доложил бы об уничтожении стратегического моста.
— Мостика,— подсказал Михаил.
— Прошу пана не перебивать! Так вот, если бы пан доложил о своей успешной акции, я уверен, его сразу отозвали бы назад, Америка умеет ценить своих солдат.
— Хорошо,— вздохнул Михаил.— Давайте поставим мое предложение на всенародный референдум. Я предлагаю добраться до шоссе, захватить машину и отъехать от места первой диверсии по крайней мере на сотню километров. Голосую за свое предложение. Вы, сержант?
— Я — за,— сказал американец.
— Вы, пан майор?
— Генрих Дулькевич никогда не шел против разумного большинства. Только машина должна быть легковой.
— Вы имеете в виду маскировку? — сказал Михаил.— Это верно. Легковую машину легче будет спрятать.
— Я имею в виду прежде всего удобства передвижения,— пан Дулькевич надул губы.— Напоминаю пану лейтенанту, что я грабя и всегда любил комфорт.
— Есть комфорт,— весело махнул рукой Михаил.— Пошли, друзья!
Шоссе открылось их глазам уже после восхода солнца. Оно разбросало свои петли по перелескам и, падая стремглав в лощины, затаивалось там.
— Не нравятся мне эти шоссе,— сказал Михаил.— Однако придется искать счастья как раз здесь.
— Пусть тогда пан выходит на шоссе, поднимает руку и останавливает первую попавшуюся машину,— насмешливо посоветовал майор.
— Так и придется сделать. И позвольте объявить приказ: всем побриться!
— Не понимаю,— пожал плечами Дулькевич.— То пан спешит на акцию, то вдруг начинает заботиться о туалете.
— Надо, пан майор, надо,— засмеялся Михаил.— Наше счастье, что у Юджина есть все необходимое, чтобы придать нам человеческий вид. Ведь есть, сержант?
— О‘кей!—весело откликнулся Юджин.— Бритва «Жиллет», мыльная палочка для бритья и даже флакон кельнской воды. Ребята в штабе позаботились, чтобы от меня даже пахло настоящим немцем.
Через час они кое-как привели себя в порядок. Сжевали по галете и подобрались к шоссе. Решено было выпустить на дорогу Юджина, внешний вид которого оказался наиболее подходящим. Он должен был идти по шоссе к тому месту, где в кустах возле обочины засели Михаил и Дулькевич. Идти и оглядываться, а увидев легковую машину, поднять руку. Подозрения это не могло вызвать. Просто случайный прохожий просит подвезти. К тому же не какой-нибудь бродяга, а железнодорожник, который спешит по неотложному делу.
Юджин закурил немецкую сигарету, плотнее надвинул форменную фуражку и зашагал по асфальту — не спеша, вперевалку, слегка разведя руки: они у него, как у всех сильных людей, не прилегали плотно к корпусу. И со стороны казалось, что идет добродушный угловатый парнище, чудом избежавший тотальной мобилизации. Русые волосы, голубые глаза под светлыми широкими бровями — все говорило о том, что это немец, предки которого до седьмого колена имели чистую арийскую кровь.
— Не хотел бы попасть в руки такому бродяге где-нибудь в темном лесу,— шепнул на ухо Михаилу Дулькевич, кивая на Юджина.
— Тише, пан майор,— Михаил потянул его за рукав.— Что-то едет.
Действительно, сквозь тихий шелест деревьев пробился далекий ровный шум. Вот автомобиль нырнул в лощину и сразу взлетел на пригорок. Они еще не видели машины, но звук уже катился им под ноги, усиливаясь с каждой секундой.
Юджин оглянулся. В разведывательной школе его учили распознавать марки немецких машин — легковых и грузовых,— и он сразу же увидел, что прямо на него летит, грабастая широко расставленными колесами асфальт, серый «хорх». Юджин испугался. Он знал, что «хорх» машина высокопоставленных фашистских чиновников. На «хорхах» ездят министры, фельдмаршалы, изредка гаулейтеры и генералы. Сам Гитлер любит этот приземистый широколапый автомобиль с мощным двенадцатицилиндровым мотором, который работает почти бесшумно, как швейная машина. Капитан Гревер из школы разведчиков всегда повторял: «Если вам попадется где-нибудь на шоссе «хорх», не пытайтесь узнать, кто в нем едет: просто уничтожайте. В ста случаях из ста вы уничтожите какую-нибудь очень важную птицу. Бейте чем придется, всем, что будет у вас под рукой». Сейчас у Юджина, кроме спрятанного в кармане пистолета, под рукой ничего не было. Вряд ли сможет он причинить пассажирам какой-нибудь вред пистолетом, тем более, что машина несется со скоростью свыше ста километров. Кроме того, у него иное задание — остановить машину. Попробуй задержи этого черта! И еще: если там сидит какой-то чин, то его личная охрана вмиг сделает из тебя решето, выпустит все пули из всех своих автоматов. Что же делать?