Все молчали. Слишком резким был переход от темноты к свету. Слишком большую радость принес с собою спасительный свет для Дорис.
Штурмбанфюрер опомнился первым. В его владения ворвался непрошеный гость. Кто-то посмел посягнуть на его царство. Тем суровее будет расплата.
Он привычно протянул руку к поясу, где у него висел восьмизарядный «вальтер», хлопнул по кобуре и стал ее расстегивать. Дорис побелела. Она бросилась бы между мужчинами, чтоб закрыть своим телом Гейнца, но не было сил. Она только и могла вот так, склонясь к стене, прижиматься к ней плечами, беспомощно шевеля пальцами рук.
Финк расстегивал кобуру. Он спешил. Пальцы не слушались. А унтер-офицер все еще сидел неподвижно, только пылали в его глазах темные огни ненависти. Наконец пальцы штурмбанфюрера нашли пуговицу на кобуре. Сейчас, сейчас!
И тогда унтер-офицер спокойно опустил руку под стол и достал оттуда парабеллум. Пистолет был обшарпанный, блестящий, весь в пятнах, как саламандра. Стреляный-перестрелянный и такой большой, что казалось, не поместится на маленьком круглом столике. Унтер-офицер стиснул рукоятку пистолета, щелкнул предохранителем и снова застыл, как бронзовый памятник.
Рука Финка, оставив кобуру, шмыгнула вниз, в карман, выхватила оттуда пачку с сигаретами. Другая рука услужливо поднесла зажигалку. Финк высек огонь, пыхнул дымом, круто повернулся на месте и, не говоря ни слова, выскочил из квартиры.
Двое людей, которые не знали на свете больше никого, жили только друг для друга, бредили этой минутой встречи и которым когда-то кто-то обещал, что они будут жить счастливо, стояли теперь друг перед другом — несчастные, загнанные.
— Дорис, — прошептал Гейнц. — Дорис, моя милая, пре-красная и бедная Дорис!
— Гейнц, — тоже шепотом отозвалась она. — Гейнц, неужели это ты?
— Я.
— Почему ты его не убил?
— Он удрал.
— Ты забыл про ненависть на фронте, Гейнц. А я научилась ей здесь, в тылу.
— Я тоже научился. Я не пожалел бы для него пули, но он очень быстро скрылся. Он такой же трус и такой же подлый, как его брат Арнульф, с которым я встретился на фронте.
— Какой брат? Что ты говоришь?
— Они схожи как две капли воды.
— Но ради бога, Гейнц! Мы говорим совсем не о том. Ты ведь приехал с фронта, вернулся домой, ко мне...
— К тебе.
— Надолго?
— Навсегда.
— Тебя отпустили?
— Нет.
— Ты ранен? Без ног? Почему ты не встаешь?
— Я не ранен.
— Что же случилось?
— Я удрал.
— Дезертировал?
— Называй это как хочешь.
— А как ты попал в квартиру?
— Вот ключи, которые я взял на войну. Ты о них забыла?
— А почему сидел без света? Боялся?
— Хотел, чтоб ты увидела меня неожиданно.
— Гейнц, мы опять говорим совсем не о том.
— Я разучился говорить. Не знаю, о чем нам надо вести разговор. Научи меня.
— Нам надо убегать. Сейчас же, немедленно, пока он не привел сюда жандармов или гестаповцев!
— Я не выпущу живым отсюда ни одного из них. Кроме пистолета у меня еще автомат и целый ящик патронов.
— Это глупости, Гейнц. Я не позволю тебе стрелять. Мы сейчас же уедем.
— А ты?
— С тобой.
— Мне еще не верится, что у меня есть Дорис и что она готова стать подругой дезертира.
— Не говори чепухи, Гейнц. Помоги мне взять нужные вещи. Мы попросим у мастера Гартмана мотоцикл, я скажу, что заболела мама и надо немедленно к ней поехать.
— А дальше?
— А дальше поедем к моей тетке. Она живет около Изерлона. Там глухое место, вокруг лес.
— И ты со мной?
— И я с тобой!
Они быстро спустились по лестнице, вышли во двор. Дорис разбудила Гартмана, выкатила из сарайчика мотоцикл, и через минуту ночь спрятала их от людских глаз.
Теперь ночь будет их царством. Дни забудут об этих двоих, загнанных в черные объятия ночи, и люди эти будут благословлять только ночь, свое убежище, спасение и надежду.
Был август 1944 года. Ночь переламывалась надвое между восемнадцатым и девятнадцатым днями этого месяца.
ИЗ ЧЕГО ДЕЛАЮТ ДЕНЬГИ
Так бегать Рольфу Финку не приходилось никогда в жизни. Он еле успевал перебирать ногами, скатываясь вниз по ступенькам. Под коленями ныло, словно кто-то перерезал ему жилы. Финк испуганно оглядывался, не гонится ли за ним страшный унтер с большим пятнистым парабеллумом, и мчался вниз еще быстрее.