— Это решают в Лондоне. Боевые корабли дороже транспортов. Мы не можем рисковать,— спокойно проговорил Роупер.
— Позор,— дрожащим голосом сказал адмирал.— Это позор для британского оружия!
Он поднялся и вышел. За ним вышли и его офицеры.
Клифтон Честер, хоть и стоял за дверью, все слышал. Сначала он тоже возмущался, как и адмирал. Только подумать: такой бессмысленный приказ! Они сохраняют военные корабли, боятся, чтобы — избави боже! — немцы не потопили какой-нибудь миноносец. Пусть лучше топят десяток транспортов, нагруженных снарядами для России! Потом ему стало страшно: ведь все транспорты погибнут! Все до одного.
Один за другим. Колонна за колонной. Будут торпедированы с подводных лодок, забросаны бомбами с самолетов, расстреляны с «Тирпица», который будет забавляться ими, как мишенями на морском полигоне. Потом им овладело желание как можно скорее вернуться на «Меркурий», в свою боевую команду, стать у стопятидесятимиллиметрового орудия и бить по врагу, как только он появится. Клифтон Честер был прежде всего солдат, а солдаты от войны не бегут.
Он решил сказать о своем намерении капитану, требовать, чтобы его немедленно отправили на «Меркурий», на его боевой пост.
Но Роупер не пожелал выслушать своего денщика. Не глядя на него, сухо сказал:
— Немедленно в радиорубку. Я жду важную радиограмму из Лондона.
Однако Лондон молчал. Вместо этого пришла телеграмма из неизвестности, таинственная, как и первая, и, очевидно, такая же трудная для расшифровки, потому что Роупер ломал над нею голову целых два часа.
Клифтон все время дежурил возле двери, чтобы, как только капитан окончит свою работу, доложить ему о своем намерении перейти на «Меркурий». Эскадра вот-вот могла развернуться и лечь на обратный курс. Она шла за караваном только благодаря упрямству адмирала, который бомбардировал Уайтхолл телеграммами, требуя, чтобы первый приказ был отменен. Но каждый миг могло прийти подтверждение этого сумасшедшего приказа, и адмиралу ничего тогда не останется, как повернуть корабли. Клифтон должен был успеть до того времени перебраться на «Меркурий».
Капитан позвал его в каюту и приказал стелить постель.
«Постелю — тогда скажу»,— решил Честер, хлопоча возле тахты, наводя порядок в каюте, смахивая несуществующую пыль со стола. Мимоходом нечаянно взглянул на бумажку, лежавшую на пачке телеграмм и каких-то таблиц. В глазах у него зарябили круглые буквы, написанные твердой рукой капитана Роупера, но он ничего не успел разобрать. К бумагам Клифтон был всегда равнодушен. Он не верил бумагам, не любил их, относился к ним с пренебрежением. Но эта бумага тянула его к себе как магнит. Честер еще раз взглянул туда, взглянул незаметно, делая вид, что вытирает что-то с поверхности стола,— и на этот раз весь текст, выписанный на твердой желтоватой бумаге, улегся в его мозгу, улегся крепко, надежно, навсегда.
Это была расшифрованная радиограмма, принесенная Клифтоном два часа тому назад. Телеграмма была лаконичная: «На траверсе Нордкапа «Тирпиц» торпедирован советской подводной лодкой. Отчаянно смелый маневр. Эскадра повернула назад и вошла в фиорд».
Клифтон взглянул на капитана. Тот тоже смотрел на своего ординардца, и по его глазам Честер понял, что Роупер видел, как он читал радиограмму.
— Вы что-то хотели сказать, сержант Честер? — спокойно спросил Роупер.
— Да, сэр. Я хотел... Я хотел только спросить, не надо ли мне отнести что-нибудь в радиорубку?
— Нет, не надо. Можете идти спать. Эта ночь будет у нас спокойная.
Клифтон стоял, не двигаясь с места.
— Вы что-то хотели еще, сержант Честер?
— Да, сэр. Я хотел только спросить: эскадра идет дальше?
— Эскадра возвращается на базу.
— А...— Клифтон хотел сказать: «А как же с этой радиограммой о «Тирпице»?» Но не сказал этого, у него получилось другое. — А я как раз хотел просить вас, чтобы меня отпустили на мой корабль.
— То есть?
— На «Меркурий», где я служил.
— Вы хотите этого?
— Да, сэр.
Честеру хотелось сказать еще: «Я хочу, чтобы вы отправили в адмиралтейство эту последнюю телеграмму»,— но он не отважился. Все-таки он был только сержант, а Роупер не слушался даже адмирала. Не годится сержанту давать указания офицерам его королевского величества.
— Поднимитесь на палубу к вахтенному офицеру,— спокойно проговорил Роупер,— и передайте ему приказ адмирала о том, чтобы вас немедленно перебросили на «Меркурий».
— Да, сэр.
— Выполняйте.
— Слушаю, сэр.
Они расстались, как и встретились: холодно, официально. Кратковременная служба Клифтона Честера у капитана английской разведки Нормана Роупера закончилась. Оставляя корабль, Клифтон еще надеялся, что капитан все-таки отправит эту телеграмму и из Уайтхолла придет приказ, чтобы эскадра сопровождала транспорты, однако надежды его были напрасны.