Протягивает свидетелю стодолларовую бумажку, плачет, уходит к своим теперешним соотечественникам. Остальные иностранцы пьют с настоящей свадьбой, которая, наконец, возлагает венок к стеле, — молодые целуются, побитые гости поздравляют молодоженов, девушки-рекламщицы доливают рекламный товар. Липовая свадьба кучкуется у «жигуленка». Свидетель подходит к матери.
СВИДЕТЕЛЬ. Так, все... Давай, приходи в себя, — мы уже погрузились все, давай-давай...
Свидетель уходит, и тут же из кустов появляется Касик. В руках он держит одноразовый стаканчик, который наполовину заполнен какой-то странной жидкостью. Замечая мать, Касик подходит к ней и подсаживается рядом, причем делает это осторожно, громко сопя, — боясь пролить хоть каплю своего необычного «напитка».
МАТЬ. О, Касик, а ты где был?
КАСИК. Я это, мама, — слушай — тут вот все вам деньги дарят, это...
МАТЬ. Да, Касик, — один ты...
КАСИК. Да ты дослушай, я вот тут подумал. — что вот все деньги-то вам придется потратить — на «это»...
МАТЬ. Да, Касик, — деньги-то они на «это» и нужны...
КАСИК. Ну, так вы не тратьте, потому как я вам «это» и дарю.
Протягивает стакан матери. Та, ничего не понимая, берет стакан и бормочет.
МАТЬ. Это, Касик, как это?..
КАСИК. Да вы не беспокойтесь, я здоровый, и, можно сказать, друг семьи, не чужой, так сказать! Ну, а как «это» ввести, вы уж лучше в женской консультации узнайте, — я тут уже не специалист...
МАТЬ. Ой, Касик...
КАСИК. Так что будете вы с внуками, мама, — можете не сомневаться! Только вы осторожней, не пролейте — я целый час тут в кустах парился!
Мать хочет встать.
МАТЬ. Это...
Касик останавливает ее, усаживает, сам встает.
КАСИК. Я пойду, мать, к гостям, а ты сиди — подарок потом молодым отдашь — все-таки интим — лучше уж, когда домой приедете, — хорошо?
МАТЬ. Э... хорошо, Касик, — хорошо!
Касик кивает ей, идет к своей машине. К матери подбегает иностранец, фотографирует ее. Сделав несколько снимков, подсаживается к ней, смотрит в ее глаза, пытаясь, видимо, навсегда запечатлеть в своем сознании эту необычную и непонятную для него физиономию.
ИНОСТРАНЕЦ. У вас есть такие глаза... итс э мирэкл... уандефул! Итс лайк загадочный русская душа! Да? Ты есть загадочный!..
«Загадочная русская душа» подмигивает иностранцу и протягивает стаканчик.
МАТЬ. За здоровье молодых!
Иностранец принимает стаканчик и добродушно улыбается.
ИНОСТРАНЕЦ. За здо-ро-вье мо-ло-дих!
Подносит стаканчик ко рту, мать смеется. Вдруг ветер, который уже набрался сил, налетает на всю эту толпу людей, собравшихся вокруг стелы. Стаканчик вылетает из рук иностранца и начинает кружить над поляной, разливая семя Касика на границу Европы и Азии. Мать хватается за стелу, жених за мать, свидетель, свидетельница и невеста хватаются друг за друга и за жениха. Ветер превращается в тайфун, который вырывает деревья с корнем, уносит Элвисов, бандитов, детей... Из последних сил «свадьба» продолжает цепляться за спасительную стелу. Неожиданно ветер успокаивается и, наконец, совсем стихает. К стеле подъезжает «копейка». «Свадьба» реагирует на скрежет тормозов, выходит из оцепенения. Мать разжимает пальцы, отпускает стелу. На лица всей компании ложится тяжелая печать праздника и великой гульбы.
Что тут скажешь, — мы сняли фильм за семь дней. Вечером седьмого дня мы отсняли видеоклип, где подробно показали, что творилось в фургончике с водкой «Тревога» до его попадания на границу Европы — Азии, что делал Касик в лесу с фотографией свидетельницы без юбки и почему Боца и Поник всегда ходят вместе. Все эти дни нам по-настоящему было весело, — то ли потому, что никто нам не говорил, как правильнее снимать, то ли потому, что мы понимали, что никто никогда не увидит того, что мы наснимали.
Сейчас, когда мы пишем эти строки, прошло уже больше года, как был отснят фильм. Кое-кто из съемочной группы до сих пор ждет, что фильм вот-вот попадет на экраны. Мы этого ждать перестали, потому что знали с самого начала, — судьба у фильма будет такой же сложной, как и у его героев. Иногда мы созваниваемся с Иваном, смеемся и фантазируем, как было бы здорово еще поработать вместе, может быть, даже над каким-нибудь фильмом, хотя понимаем, что, скорее всего, этого не будет, и мы даже, скорее всего, больше никогда не увидимся, но нам даже не грустно, потому что не это главное — видеться. Главное, что в сердце или в душе, мы не знаем точно где, — что-то осталось навсегда, так же, как навсегда внутри нас остался созданный вместе с самыми дорогими для нас людьми театр имени Кристины Орбакайте, лучше которого, объездив весь мир, мы пока не встречали. Внутри нас наши самые дорогие актеры, пьесы, фильмы, с которыми мы больше никогда не встретимся, но они все равно наполняют нашу душу впечатлениями. А впечатления — это вам не доллары, и не евро, и даже не крепнущий день ото дня Великий рубль! Не деньгами, а впечатлениями полная душа стучится в двери рая. Свободный человек это понимает. И ему помогает Бог. Всем другим помогает государство.