Моцарт и Россини любили музыкальные забавы, а в XVIII и начале XIX века янычары и евнухи, гаремы и минареты были одной из любимых забав для европейцев. Можно было спокойно забавляться теперь, когда никому не угрожали набеги алжирских пиратов, турецкий плен, тюрьма, сажание на кол. Отныне тюрбан и ятаган стали сценическими реквизитами, а гаремы и мечети — элементами декораций комических опер и пьес.
12
ОТ НАЧАЛА «БОЛЕЗНИ» ТУРЦИИ ДО «ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫ» ИСЛАМА
Новые пилигримы, новые «крестоносцы»
Генерал Бонапарт отплыл из Тулона в мае 1798 года, высадился в Египте 1 июля и на следующий день захватил Александрию. Он провел на Ближнем Востоке больше года, до июля 1799-го, а с февраля по май этого года сражался в Палестине и Сирии. В Яффе он без колебаний уничтожил около трех тысяч пленных с их семьями, и при этом хладнокровно посетил госпиталь для больных чумой. Иерусалима он так и не увидел.
У молодого генерала были грандиозные планы. Второго июля он обратился к египтянам с воззванием, в котором лозунг «Свобода, Равенство, Братство» сочетался с призывами во имя «истинного ислама». Бонапарт мечтал править Востоком из Александрии, натравить Персию на Россию, поднять антибританское восстание в Индии, распространять повсюду принципы Французской революции и совершить новые «деяния Бога через франков». Он мало знал об исламе, но умел выбирать себе превосходных помощников и прекрасно ориентировался в создавшейся ситуации.
Современное изучение крестовых походов, как и египтология, ведет свое начало с Египетского похода Бонапарта. Если бы не его восточная кампания, Франсуа-Рене Шатобриан, Жозеф-Франсуа Мишо и Гюстав Доре не совершили бы своих паломничеств в Святую землю и не были бы очарованы эпохой крестовых походов.
Султан Селим III, в свою очередь, не мог полагаться на своих английских, российских и австрийских «покровителей»: эти три страны объединял общий интерес — не позволить революционной Франции захватить все Средиземноморье. Они также твердо решили устроиться за богато накрытым восточным столом, с французами или без них, и полакомиться остатками империи, еще несколько десятилетий назад простиравшейся от Дуная до Тигра и от Волги до верхнего течения Нила. Поэтому Великий султан заключил соглашение с Францией, которое в полном объеме возобновляло капитуляции, и его вполне устроил выгодный для Франции Амьенский мирный договор 1802 года.
Политика Наполеона, ставшего 2 декабря 1804 года императором Франции, в отношении Блистательной Порты была двусмысленной, но основанной на явном сочувствии к исламу. Еще в молодости Наполеон увлекался тем, что позже назвали «ориентализмом»: он читал «Историю арабов» Франсуа Ожье де Мариньи, высоко ценил «Путешествие в Египет и Сирию» и «Соображения о войне турок с русскими» Константена-Франсуа Шассебёфа, графа Вольнея, опубликованные в 1788 году. Известно, что, обсуждая с Гете вольтеровского «Магомета», Бонапарт вставал на защиту ислама и Пророка. Интерес к Востоку соседствовал у него с явной симпатией к крестовым походам (здесь точка зрения Бонапарта была противоположна вольтеровской). Пропаганда Первой империи была направлена на утверждение превосходства Франции и заявляла о преемственности наполеоновской политики с политикой наиболее выдающихся французских монархов, от Людовика IX до Людовика XIV.
Наполеоновская эпоха была — в историческом масштабе — краткой, но тем не менее оставила Европе обширное наследство: помимо гражданского Кодекса и идей либерализма, оно включает и египтологию, родившуюся во время его египетского похода. Египтянам он оставил в наследство мысль о том, что революционные идеалы и ислам могут быть совместимы между собой: именно из их скрещения выросли первые масонские ложи. Что же касается идеи крестовых походов и ее возрождения, то она поддается рассмотрению с различных точек зрения. Рассмотрим некоторые из них.
Первая принадлежит Шатобриану. В 1811 году, когда Империя была еще на подъеме, он отправился в Святую землю. Это было, с одной стороны, ознакомительное путешествие в духе XVIII века, но с другой — традиционное христианское паломничество; известность получил труд Шатобриана «Путешествие из Парижа в Иерусалим» с описанием впечатлений от этой поездки. Путь Шатобриана проходил через Тунис. Десять лет спустя, уже начав политическую карьеру (и выслужившись сперва перед Бурбонами благодаря памфлету против Бонапарта), Шатобриан, опираясь на собственный опыт, в речи перед парламентом заклеймил новый всплеск пиратства на североафриканском побережье и, напомнив о славном прошлом Франции, призвал к новому крестовому походу. Его слова три года спустя, в 1819 году, повторил Пьер Деваль, французский консул в Алжире. В 1822 году Джанпьетро Вьессо в небольшой книге, изданной в Женеве, призывал европейские державы к объединению под одним знаменем затем, чтобы заставить корсаров северо-африканского побережья слушаться «голоса справедливости и разума»[40].
40
J.-E. Humbert, G. Vieusseux, Les barbaresques et les Chretiens (seguito da G. Vieusseux, Extrait d'une lettre du Lazareth de Livourne), a cura di L. Neppi Modona, Firenze, 1983. — Прим. авт.