В июле 1912 г. была заключена секретная морская конвенция между Россией и Францией. Она была своеобразным дополнением к соглашению 1892 г. и предусматривала совместные действия флотов «во всех тех случаях, в которых союз предусматривает и предписывает совместные действия сухопутных войск» (83). Заключенное соглашение предусматривало активное взаимодействие начальников морских генеральных штабов, обмен информацией о планах сторон и сведениями о состоянии флота. Согласно третьей статье соглашения, «начальники морских генеральных штабов обоих флотов будут совещаться друг с другом лично, не реже одного раза в год» (83). Уже на первом таком совещании русская сторона была поставлена в известность о подготовке переговоров по заключению англо-французской морской конвенции. При этом французы давали понять, что необходимо наладить контакты между тремя странами (84). Англо-французская морская конвенция была заключена в ноябре 1912 г., после ведения длительных переговоров. Соглашение предусматривало совместные действия правительств двух стран в случае нападения «третьей державы» и носило «условный» характер. Тем не менее правительства обеих держав осознавали, что в случае нападения Германии не смогут остаться в стороне. Подписанное соглашение «давало Франции уверенность в том, что Англия без союзного договора придет ей на помощь в войне против Германии» (85). Факт подписания конвенции, как и ее содержание, первоначально оставались тайной не только для России, но и для правительств Англии и Франции. Хотя уже в начале декабря 1912 г. Извольский, назначенный после отставки с поста министра иностранных дел послом в Париж, был уверен в заключении англо-французской военной конвенции (86). Для окончательной трансформации Антанты в военно-политический союз необходимо было подписать схожее соглашение между Англией и Россией.
Инициатором в вопросе о заключении военной конвенции между Россией и Англией выступил русский МИД. Сазонов, возглавивший русскую внешнюю политику после отставки Извольского, пытался задействовать все возможные рычаги для давления на Англию. Беседы Бенкендорфа с английскими дипломатами особых успехов не имели, Грей указывал на несвоевременность подобного соглашения. В сложившейся ситуации Сазонов решил задействовать в переговорах Николая II, который 21 марта 1914 г. встретился с английским послом в России Бьюкененом. Во время беседы с английским дипломатом Николай II заявил, что «очень хотел видеть тесную связь между Англией и Россией, вроде союза чисто оборонительного плана» (87). Бьюкенен посчитал заключение такого соглашения «в настоящее время неосуществимым», тогда Николай II предложил заключить морскую конвенцию между странами наподобие той, которая была подписана между Англией и Францией. Оба участника заверили друг друга, что незнакомы с текстом конвенции, но обсуждение вариантов помощи друг другу в случае войны продолжилось. Николай II указал на необходимость «организовать сотрудничество между британским и русским флотом», в обмен на такое соглашение император намекнул на дальнейшие уступки англичанам в Персии (87). Бьюкенен предпочел уйти от дальнейшего обсуждения, заявив, что Англия и Россия и так весьма успешно взаимодействуют в качестве «друзей». Однако «приманка» в виде дальнейших уступок в персидском вопросе сыграла свою роль, кроме того, к заключению англо-русской морской конвенции Англию подталкивала Франция. Для ведения переговоров в Лондон был направлен русский морской агент Волков, английскую сторону представлял первый лорд принц Луи Баттенбергский. Переговоры должны были проводиться при участии французского атташе. В Лондоне Волкова ждал холодный прием, так как на момент его приезда начались русско-английские споры по вопросу пересмотра конвенции 1907 г. Грея крайне беспокоила оккупация русскими войсками северной Персии, а также сосредоточение всех финансов страны в руках русских консулов (88). 5 (6) июня 1914 г. Волков все-таки добился встречи с Луи Баттенбергским, однако переговоры между ними так и не начались. Луи Баттенбергский предложил перенести переговоры на август, так как в это время он планировал совершить поездку в Россию с семейным визитом (89). Англичане явно тянули время, ожидая уступок России в персидских делах. Срыву переговоров также способствовала шумиха в немецкой прессе, писавшей о начале англо-русских переговоров о морской конвенции. В данном деле не обошлось без шпионажа. Дело в том, что в посольстве в Лондоне работал на должности секретаря Б. Зиберт. Он оказался немецким агентом и регулярно передавал содержание корреспонденции Бенкендорфа (90). В итоге до начала войны военно-морская конвенция между Россией и Англией так и не была заключена.