С другой стороны, датское министерство иностранных дел и датская военная разведка имели давние дружеские связи с британскими и французскими властями, поэтому представители британских дипломатических и разведывательных служб в Копенгагене всегда были в курсе дел немцев. После нападения Германии на Польшу и начала войны датское правительство приняло решение об аресте Пфлюг-Хартунга и нескольких его агентов. Все они предстали перед судом, и два датчанина были осуждены на восемь лет тюрьмы за измену. Берлин отреагировал на этот «провокационный акт» угрозами возмездия, которые, к несчастью, были выполнены ранее, чем могли предположить датчане. Помимо британской дипломатической миссии, в Копенгагене также располагались военная и военно-морская миссии. Датское правительство получило для них специальное разрешение командующего немецкими оккупационными войсками генерала Ледке, гарантирующее беспрепятственный отъезд. 13 апреля 1940 года из Копенгагена в Бельгию (через Германию) отправился специальный поезд. В нем находился британский министр Говард Смит, его сотрудники-дипломаты, а также представители британских коммерческих и судоходных компаний.
Еще по пути в Брюссель коммандер Фрэнк Стаг, работавший в британской военно-морской миссии, решил разработать план помощи датским патриотам, которые поделились с ним планами о создании подпольных групп Сопротивления. Добравшись до Брюсселя, Стаг предложил своим попутчикам – сотрудникам различных британских миссий – организовать в Лондоне совместный англо-датский офис, целью которого будет поддержка народного Сопротивления в Дании.
Друзья горячо поддержали идею Стага. Однако, вернувшись в Лондон, они не нашли поддержки Чемберлена, лорда Галифакса и министерства иностранных дел. План Стага был встречен весьма прохладно. 16 апреля он обратился к Брендану Брекену, личному парламентскому секретарю Уинстона Черчилля, бывшему тогда первым лордом адмиралтейства, и сразу же нашел в его лице союзника.
К несчастью, Черчилль в то время был чрезвычайно занят подготовкой к норвежской кампании. А когда Брекен явился в министерство иностранных дел, он получил решительный отказ. Через несколько дней он позвонил коммандеру Стагу и сообщил, что МИД отвергает любые предложения иметь какие бы то ни было дела с Данией на том основании, что та «не является ни союзником, ни противником, а лишь нейтральной страной, правительство которой приняло немецкую оккупацию». Что касается официальных лиц, прибывших в Лондон из Копенгагена, то британский МИД, по словам Брекена, решил, что, если среди них есть лица, которые рвутся помогать Дании, то их следует как можно быстрее спровадить куда-нибудь в Южную Америку. У сотрудников МИДа слова не расходились с делом, в итоге маленькая группа людей, стремившихся помочь датскому народу освободиться от гнета нацизма, довольно быстро распалась.
Даже среди датчан, перебравшихся в Лондон, не было единого мнения, стоит ли создавать организацию Сопротивления в эмиграции. Только у двух человек не было никаких сомнений по этому вопросу. Вернер Майкл Иверсен, бывший владелец каучуковых плантаций на островах, и Карл Йоганн Брюн, молодой доктор, получавший в Лондоне образование, приступили к созданию датской организации, которая могла бы работать в союзе с англичанами. Их деятельность не одобрил посол Дании в Лондоне граф Эдуард Ревентлоу, занявший откровенно выжидательную позицию. Дания объявила о своем нейтралитете, и Гитлер пообещал королю Кристиану, что будет уважать нейтралитет страны. Любые преждевременные действия датчан за границей могут лишь усугубить ситуацию, утверждали граф Ревентлоу и другие датские официальные лица в Лондоне.
И лишь в начале 1942 года, когда в войну вступили Соединенные Штаты Америки, а датское правительство, возглавляемое Эриком Сканвениусом, подписало так называемый Антикоминтерновский договор со странами оси Рим – Берлин, граф Ревентлоу и его сторонники сняли этот аргумент. А тем временем еще в ноябре 1940 года группа датчан, не дожидаясь решения правительственных чиновников, создала в Лондоне Национальный комитет «Свободная Дания».
Время шло, датские патриоты обращались с предложениями и просьбами о помощи во все доступные им инстанции, но чаще всего получали решительный отказ. Тем не менее их действия имели некоторые результаты. Благодаря им многие датские суда, которые в момент начала оккупации находились в море, пришли в английские и американские порты. И двести датских судов, а также около 5 тыс. датских моряков до самого конца войны входили в военно-морские силы союзников.