Однако отпадение национального банка как Lender of Last Resort принципиально изменило природу государственных займов в европейской зоне4. Вместо рисков инфляции и валютного курса – как у каждого должника, который не может сам печатать свои деньги, – появился риск неисполнения платежа.
Таким образом, у банков, державших еврооблигации, был дополнительный кредитный риск, который в случае государственных займов стран с собственным национальным банком проявляется не в такой степени. Это может ухудшить их кредитоспособность и было причиной стремлений предписать банкам обязанность иметь более высокий собственный капитал5.
В первые годы существования Европейского валютного союза этот вопрос, однако, не имел ни практического, ни теоретического значения, так как рынки, очевидно, исходили из предположения, что еврооблигациям не грозила потеря доходности, и по доходности их почти можно было приравнять к федеральным займам.
Очевидно, рынки не сразу поняли изменение природы рисков государственных еврооблигаций. Норберт Вальтер, бывший главный экономист Дойче Банк, удивлялся: «Надбавки за риск за декаду были бесконечно малыми. Если бы рынки ознакомились хотя бы с анализами банка по международным расчетам, то многого можно было бы избежать»6.
Принцип No-Bail-Out
В этом Вальтер, конечно, был прав. Но почему рынки не интересовались такими анализами? Очевидно, они длительное время исходили из того, что для государственных облигаций в еврозоне нет никаких особенных рисков невозвращения кредитов. Это значит, что они либо не поняли принцип No-Bail-Out, или они не приняли его всерьез, потому что они думали: не так страшен черт, как его малюют.
Точно так же, как и многие политики, большинство участников рынка долгое время не понимали, что под принципом No-Bail-Out, говоря словами Отмара Иссинга, «имеется в виду основной закон Европейского валютного союза»:
«Принцип No-Bail-Out, т. е. исключение ответственности за долги других государств, выходит далеко за пределы использования финансовых средств. Он является выражением того факта, что речь идет не о каком-то роде государства, а о связи или, как это всегда называется, об объединении остающихся по-прежнему суверенными государств, которые вначале уступили только свой финансово-политический суверенитет европейскому институту. Для чрезвычайных экзогенных шоков, таких как стихийные бедствия, помощь сообщества предусмотрена. За все «домашние» ошибки каждая страна отвечает самостоятельно. Если этот принцип размывается или даже подрывается, то по всем теоретическим соображениям и по практическому опыту можно ожидать ошибочных побуждений (Морал Гацард): отдельные государства могли бы поддаться искушению с расчетом на помощь со стороны‚ проводить финансовый и политико-экономический курс, который сделает вероятной финансовую поддержку»7.
Принцип No-Bail-Out означает: экономические дела ведутся каждым на свои деньги, и каждый косвенно отвечает за последствия его хозяйственной деятельности (бесхозяйственности). Многие политики европейских стран также, казалось, не совсем поняли этот принцип или не приняли его всерьез. Должники и кредиторы еврооблигаций, очевидно, длительное время исходили из того, что общая валюта каким-то образом означает защиту от убытков для суверенных долгов в еврозоне.
Евро как «подарок»
Таким образом, я подошел к третьему недоразумению, которое существовало особенно в странах с традиционно более высокой инфляцией, а именно к заблуждению, что значительно более низкие по сравнению с временами до введения евро процентные ставки являются как бы «подарком», непредвиденным притоком состояния, которое можно теперь потратить по-другому. Тот, кто в Испании, Италии или Греции смотрел не на долги, а на начисление процентов, мог из-за сильно снизившихся в связи с валютным союзом процентных ставок при таком же начислении процентов практически удвоить свои долги. За этим из поля зрения легко терялось, что более низкая инфляция означает также, что реальная стоимость долгов снижается медленнее. В условиях инфляции долги исполнялись путем «выжидания», если не делалось новых долгов. Но и они не должны были становиться проблематичными, когда доходы в связи с инфляцией достаточно сильно повышались.