Напрасно Дон Педро между окружавшими его придворными искал министров, которые бы могли водворить благоденствие в Бразильской империи. От человека слабого переходил он к человеку порочному и всюду встречался с самою обезнадеживающею ничтожностию.
Некоторые из нас видели в Париже военного министра, высланного бразильским правительством. Вряд ли последний из наших полков согласился бы принять его капралом. Уже столько людей неспособных получали один за другим высшие правительственные места, что нечему удивляться, если большая часть бразильцев стараются теперь сделаться министрами, каждый в свою очередь. С другой стороны, Дон Педро в царствование свое встретился с таким множеством людей порочных, что после сего, может быть, для него извинительно — не верить более ни чести, ни правоте.
Правительству невозможно было постоянно следовать одной единообразной системе при беспрестанной перемене министров. За действием власти, сильным и решительным, следовало действие слабости.
Правительство шло неровными скачками и на каждом шагу теряло прежде приобретенное им уважение.
Несмотря на то, в Бразилии обнаруживались некоторые успехи в общественной жизни; но этим обязана она была не столько свободе в своих торговых сношениях, в особенности своему благодетельному климату, быстро произращающему на необозримом пространстве все семена естественного богатства.
Лудвиг XIV и Петр Великий призвали ученых иностранцев для просвещения своих народов. Счастливые следствия сих мер весьма известны. Вначале и бразильское правительство имело мысль обратить себе в пользу просвещение образованнейших наций. Но вместо того, чтобы призвать в Бразилию ученых профессоров, которые, преподавая уроки многочисленным слушателям, распространили бы в народе полезные сведения, они отправили во Францию молодых бразильцев, издержали на них большие деньги и дали им приказание сделаться учеными. Может быть, цель правительства и могла бы отчасти быть достигнута, если бы, вызвав желающих на места пансионеров, подвергнул и их приличному испытанию и, таким образом, отправили бы во Францию юношей более других образованных и трудолюбивых. Но одни происки и непотизм управляли сим выбором, и сильные тогда люди посылали в Европу своих родных и людей им преданных, а в этом числе находились молодые люди, которым бы не лишнее было поучиться грамматике и арифметике. Пансионеры наслаждались на счет своих соотечественников всеми удовольствиями Парижа; напоследок бразильскому правительству наскучили большие на них издержки, и оно, с такою же грубостию, с какою прежде неразборчивою поспешностью отправило их в Европу, предписало этим молодым людям, не весьма, впрочем, жадным к познаниям, возвратиться из Парижа в Бразилию.
Не одно это обстоятельство доказывает, что бразильское правительство было не совсем равнодушно к успехам просвещения; оно вознамерилось наградить некоторых знаменитых иностранцев, и выбор его пал на людей, которым никто не может отказать в превосходстве дарования. Но как правительству невозможно было отличить наградами все роды заслуг, то, вероятно, подумают, что оно отдало преимущество, например, А. Гумбольту[8], которому американский материк столько обязан; или тем ученым, которые, подобно Спиксу[9], Полю[10] и Марциусу[11], предпочтительно старались дать верное понятие о Бразилии, о ее произведениях и богатствах; или, наконец, людям, исследования и наблюдения коих имели великое влияние на успехи полезнейших наук и способствовали благосостоянию всех народов, — людям, каков наприм.: Кювье[12], Ге-Люсак[13], Деви[14], Ампер[15], Пуасон[16], Араго[17] и Берцелиус[18] Нет, не сим ученым мужам бразильское правительство оказало знаки своего благоволения: выбор его пал на Скриба[19] и Россини54* [20].
Если бы целью нашею было представить все события бразильской империи в течение последних 12 лет, то мы могли бы иметь удовольствие наименовать многих людей, по справедливости достойных уважения. Война, равно неблагоразумная как и несчастная, с Рио-де-Плата, морские разбойничества Кокрена[22], мятежи, возникавшие в провинциях, представили бы нам много весьма любопытных подробностей о правах сей страны: но изображая историю правительства в Рио-де-Жанейро, историю тамошнего двора и всех его интриг, мы не раз бы могли подумать, что переписываем некоторые страницы из летописей Восточной Римской Империи.
[8]
[9]
[10]
[11]
[12]
[13]
[14]
[15]
[16]
[17]