Надо заметить, что эта программа вызвала гнев греческого патриарха Досифея, заявившего, что рано или поздно она приведет к тому, что светские политики, дипломаты и предприниматели возьмут контроль над церковью, ведь они все не хуже будут разбираться в богословских вопросах и победят количеством. Иначе говоря, то, что университет в Москве был практически ориентированным, прикладным, даже для грека, соотечественника Лихудов, казалось нарушением не только академических, но и церковных свобод. В 1701 году Петр I ввел подготовку медиков в программу академии, и с этого момента начинается уже большая история университетского образования в России нового времени.
Как профессора и студенты вместе создают философское знание
На Западе постепенное возникновение наций в эпоху нового времени сразу сказалось на задачах университета. Так, в 1661 году французский министр кардинал Джулио Мазарини учредил Коллеж Четырех Наций. Дело в том, что по результатам Вестфальского (1648) и Пиренейского (1659) мирных соглашений к Франции были присоединены Артуа, Эльзас, Пиньероль и Руссильон – пограничные земли с германским, испанским или фландрским влиянием. Кардинал Мазарини решил, что дети аристократов, живущих на этих землях, должны учиться только в этом Коллеже и тем самым приобретать парижские привычки, общаться друг с другом и показывать, что для их дружбы вся Франция едина как никогда. И как кардинал и министр Ришелье, отстроивший Сорбонну, похоронен в часовне Сорбонны, так и кардинал и министр Мазарини похоронен в часовне этого своего Коллежа, ставшего примером университета для единства расширяющейся страны.
Эпоха Просвещения создала свой тип университета, образцом которого был Гёттингенский университет, открытый курфюрстом и будущим королем Великобритании Георгом-Августом в 1734 году. В этом университете большинство студентов специализировались по юриспруденции, но при этом все они изучали философию и основы естественных наук. Особенностью этого университета была огромная библиотека, куда закупались книги по всем отраслям знания, в то время как в других немецких университетах в библиотеке были в основном учебники и комментируемые тексты. Также при университете сразу были устроены обсерватория, анатомический театр, были созданы коллекции минералов, растений и прочих вещей, которые до этого были дворцовыми коллекциями, так как считалось, что все решения по экономике, горному делу или сельскому хозяйству принимаются все равно при дворе. Теперь в университете ставились эксперименты, а это означало, что профессора могут вырабатывать сами нормы развития разных отраслей промышленности.
В 1700 году бранденбургский курфюрст Фридрих I создал научное общество во главе с Лейбницем, которое потом и стало Прусской академией наук. Целью данного общества было облегчить создание научной инфраструктуры, такой как обсерватория, анатомический театр и ботанический сад, чтобы не создавать все эти учреждения по отдельности. В том же Берлине в 1810 году братья Вильгельм и Александр фон Гумбольдт открыли университет, построенный совсем на новых основаниях, чем средневековый: преподаватели должны были не поддерживать готовую норму знания, но вести научную работу и знакомить студентов с самыми новыми научными открытиями. Понятно, что философам в этом университете было раздолье: Гегель мог просто читать лекции о том, о чем думал только вчера, и все увлеченно слушали. Научное знание и чиновничество совершило рывок вперед.
В 1782 году император Священной Римской империи (так еще официально называлась Австрийская империя со столицей в Вене) Иосиф II создает в Будапеште Геометрическо-гидротехнический институт, который должен был готовить инженеров инфраструктуры, способных создавать дороги, каналы, даже новые города. Этот проект был частью распространенных тогда представлений о желательности полицейского государства, иначе говоря, государства, в котором полный порядок, все работает и все вовремя. Профессора были набраны из Горной школы в Банска-Штьявница, открытой еще в 1735 году, – горное дело было особой профессией с полностью автономной инфраструктурой и системой подготовки специалистов. Но Геометрическо-гидротехнический институт уже не был закрытым профессиональным училищем, а настоящим техническим университетом: новые инженеры должны были знать не только физику и практические аспекты ремесла, а архитектуру и экономику, а значит, и основы искусства, и политическую теорию, и географию. Получалось, что инженер теперь становится широко образованным человеком, знающим все, от современной поэзии до истории путешествий, от химии до планирования расходов. Разумеется, и философия в этом институте была как основание развития естественнонаучного знания.