Но эта памятная дата внутренне противоречива, ибо она объединила совершенно разные, даже противоположные взгляды на окончание войны. Для одних она символизировала конец нацистской эпохи, для других – негероическое завершение героической борьбы. Несомненно, и противники, и жертвы национал-социализма вместе с победителями восприняли конец войны как долгожданное освобождение. Это были те, кто в одиночку или группами участвовал в Сопротивлении, кто подвергался расистской дискриминации и преследованиям, кого истязали и убивали в концлагерях, кого, превратив в рабов, уничтожали принудительным трудом. Однако большинство немецкого общества восприняло конец войны иначе: оно чувствовало себя не освобожденным, а обесчещенным, униженным, поверженным. Гёц Али очень точно выразил двусмысленность понятия «освобождение»: «Исключительно военной мощью и ценой огромных жертв союзнические армии освободили в те месяцы от немецкого террора не только миллионы узников, подневольных и порабощенных людей, но и тех, кто развязал эту войну и повинен в ней: самих немцев. Их пришлось освобождать от самих себя, и многие поняли это лишь с большим запозданием»[102].
Памятуя о конце войны как освобождении, особенно в Германии, нельзя затушевывать проблему исторической ответственности за миллионы убитых и неисчислимые страдания, которые принесла Европе гитлеровская война на уничтожение. В речи по случаю торжественного заседания бундестага в Берлине 8 мая 2015 года историк Генрих Август Винклер напомнил о темной изнанке «радостного дня» освобождения, указав на новые вспышки ненависти и насилия. По словам Винклера, памятная дата настоятельно призывает «усвоить урок подлинной немецкой истории с 1933 по 1945: обязанность в любых обстоятельствах уважать достоинство каждого человека»[103].
Во Франции 8 мая неизменно празднуется с самого конца войны. В английском календаре памятных дат до сих пор куда более важную роль играет 11 ноября 1918 года, День победы в Первой мировой войне. В Нидерландах по-прежнему двумя минутами молчания отмечают День освобождения 5 мая 1945 года. В странах бывшего Восточного блока ситуация выглядела однообразней. Здесь 8 мая стало официальным государственным праздником. После того как соцлагерь распался, интерес к предписанному «Дню освобождения» в странах бывшего Варшавского договора угас, поскольку теперь он уже ассоциировался, напротив, с началом новой оккупации. Подлинные дни освобождения в посткоммунистических странах сдвинулись к 9 ноября 1989 года. Вступив в ЕС, каждая из этих стран переписала советский нарратив освобождения, заменив его соответственно своим национальным нарративом освобождения.
В России день капитуляции Германии и победы над нацизмом из-за разницы часовых поясов приходится на 9 мая. После распада СССР России пришлось заново переосмысливать себя как нацию. При этом святая святых ее идентичности – «миф о Ленине» – сменился «мифом о Сталине». Его олицетворением и скрепой, гарантирующей национальное единство России, стал старый памятный День победы Сталина над нацистской Германией 9 мая 1945 года, который ныне только в России отмечается в традиционной форме грандиозного военного парада с тяжелой бронетехникой, шествием, орденами и знаменами. После поворотного 1991 года страны – сателлиты бывшего Советского Союза вышли из этого мемориального сообщества. Например, в Польше особые торжества с тех пор отмечаются не 9 мая, как в России, а 8 мая, как в Европе.
После некоторого спада энтузиазма по поводу 9 мая этот памятный день в России в последние годы неожиданно переживает новый подъем. Гордость за Красную армию и победу над Гитлером вновь воодушевляет весь российский народ благодаря новоизобретенному культурно-мемориальному церемониалу. Число ветеранов-орденоносцев, которые раньше находились в центре внимания 9 мая, убывает с каждым годом. Их ряды в мемориальных шествиях пополняют потомки, несущие фотографии своих умерших отцов или родственников в подтверждение того, что теперь они следует по их стопам. Участники этой мемориальной церемонии превращают кратковременную память непосредственных участников исторических событий в долговечную национальную память. Тем самым и память о героической победе 9 мая, передающаяся как эстафета молодому поколению, получила новый импульс. При этом героизация Сталина и культ Победы затмевают преступления Сталина. Большая популярность праздника объясняется также тем, что он остался единственной негасимой точкой в исторической памяти, которую российская нация может перенять и хранить, не порывая с советской эпохой.
102
103