Именно об этом следует помнить, оценивая второе начало немецкой демократии. Подлинные масштабы преследований в ГДР стали понятны лишь после падения Стены и выявления всей структуры репрессивного аппарата. Это произошло 15 января 1990 года, когда было взято «штурмом» (именно штурмом!) Главное управление «Штази» в Восточном Берлине. Федеральный центр политического образования так описывает события, предварявшие создание «ведомства Гаука»[123]: «В декабре 1989 года и в январе 1990 года граждане ГДР заняли штаб-квартиру тайной полиции и заставили правительство ликвидировать этот всемогущий аппарат безо всякой замены, это было событие всемирно-исторического значения. Еще никогда миллионы секретных досье не становились достоянием демократической общественности»[124].
Перед первыми гражданскими комитетами[125], собравшимися за круглым столом, стояла задача не допустить уничтожения архивов в отделениях госбезопасности. (В скобках заметим, что документы, превращенные в «лапшу» теми, кто заметал следы, частично удалось восстановить с помощью компьютерных программ в мюнхенском институте телекоммуникаций имени Фраунгофера. Разработанное там программное обеспечение способно в обозримом будущем выполнить то, на что человеку понадобились бы века. Инженеры института Фраунгофера стали пионерами в этой области, их уникальная программа востребована в разных странах, где также уничтожались документы и где информацию приходится возвращать из забвения. Архивы «Штази» – это также и памятник переменам в сфере технологий: они возникли во времена пишущих машинок и дожили до самых передовых технологий цифровой эры.)
Но до законодательного урегулирования использования секретных документов предстояло пройти долгий путь. Первым шагом стало создание «ведомства Гаука», как называли Специальный комитет по контролю за роспуском Министерства госбезопасности. Свободно избранная Народная палата ГДР приняла Закон о защите и использовании персональных данных МГБ, положения которого, однако, не вошли в Договор об объединении Германии. Потребовалось новое давление со стороны правозащитников, которые опять захватили архив МГБ, привлекли внимание СМИ и даже объявили голодовку, пока закон о документации «Штази» не вошел в Договор об объединении, а Йоахима Гаука не назначили 3 октября 1990 года специальным представителем Федерального правительства. В ноябре 1991 года закон о документации «Штази» вступил в силу, в январе 1992 года «ведомство Гаука» начало свою работу, со временем число его сотрудников достигло трех тысяч человек. Почти за двадцать пять лет оно обработало более трех миллионов заявлений и помогло бывшим гражданам ГДР ознакомиться со своими досье.
Убийцы и стукачи среди нас: ведомство по работе с архивами «Штази» и центр по расследованию нацистских преступлений
Благодаря изучению архивных материалов и связанной с ним прозрачности не только жертвы, но и преступники обрели конкретные лица, имена и адреса. В частности, обнаружились пугающие истории взаимоотношений между ничего не подозревающей жертвой и замаскированным преступником, эти патологические истории, проникшие в приватную и интимную сферу людей, свидетельствовали о том, как систематически разъедалось глубинное доверие между семьей и друзьями, как разрушались социальные скрепы общества. Речь идет о важных исторических документах, свидетельствующих не только о целенаправленном разрушении индивидуальных биографий, но и о функционировании диктатуры на уровне микроструктур.
Выявление преступников не всегда напрямую связано с уголовным преследованием, но для жертв, которые получают доступ к своим досье, психологически очень важно проститься с этими историями и, по выражению одного из пострадавших, «вернуться к своему подлинному Я, которое находилось в когтях у „Штази“»[126]. В этом учреждении на протяжении долгих лет работали более двухсот тысяч штатных осведомителей «Штази». Государство вынудило их к раздвоению, к унизительной двойной жизни под фальшивыми именами. Находясь под давлением насквозь бюрократизированного репрессивного аппарата, они усердно работали, пунктуально предоставляя свои донесения. Их целенаправленная работа состояла в «разложении» жизни тех людей и групп, которые сохраняли некоторую независимость от государства. Тем самым осведомители продлевали жизнь прогнившей политической системы.
123
2 октября 1990 года, за день до объединения Германии, Народная палата ГДР избрала Йоахима Гаука специальным уполномоченным по управлению архивами МГБ («Штази»). –
124
http://www.bpb.de/geschichte/deutsche-geschichte/kontraste/42487/eroeffnung-der-gauckbehoerde (2005). Норберт Фрай также сравнивает ситуацию после 1945 года с ситуацией после 1989 года: «То обстоятельство, что развернувшиеся публичные дискуссии о прошлом ГДР быстро вышли за пределы круга правозащитников, свидетельствует не в последнюю очередь о наличии в обществе критической рефлексии относительно того, как в ФРГ прорабатывалось нацистское прошлое».
125
В начале декабря 1989 года в восточногерманских городах протестующие стали занимать местные отделения госбезопасности и создавать гражданские комитеты для обеспечения сохранности архивов. –
126
Слова одного из персонажей документального фильма о первом знакомстве правозащитников со своими делами в архиве «Штази».