Поселилась Политания в доме Теофила, и там влюбился в нее один из его сыновей по имени Серафим; любовь свою он затаил в душе, так как, зная о высоком сане девицы, не питал ни малейшей надежды добиться ответной любви. Но дерзость подсказала ему план, для юной Политании гибельный. Была у Теофила на морском побережье усадьба с хозяйственными постройками и жилым домом, однажды надумали он и его жена, чтобы развлечь и развеселить Политанию, отправиться туда со всеми домочадцами. Когда прибыли они к морю, Серафим сговорился со своими приятелями рыбаками, чтобы они, надев маски, пробрались на усадьбу его отца и похитили Политанию. Задумано — сделано, девушку схватили и потащили на заранее приготовленный баркас; то на веслах, то под парусами похитители, не щадя сил, спешили к заранее намеченному острову, но по пути встретили два корсарских одномачтовика, и пришлось им вступить в бой, чтобы не быть захваченными в плен. Дрались отчаянно, Серафим и оба его дружка были убиты и брошены в море, осталась в живых одна Политания. Видя красоту девушки, корсары стали яростно спорить, кому первому достанется насладиться ее прелестью, но Политания столь жалостно рыдала и молила о пощаде, говоря, что дала богу обет целомудрия, что даже корсары смягчились. Тронутые ее слезами и желая к тому же прекратить раздоры, решили они уступить мольбам пленницы и продать ее в рабство; с таковым намерением направили они свои суда в город Эфес.
Теофил, огорченный и разгневанный дерзостью похитителей, выкравших Политанию прямо с его усадьбы, искал и допытывался, не зная покоя, кто могли быть эти бесстыжие злодеи. Нашлись люди, сказавшие ему, что все это неслыханное дело задумал и исполнил его сын Серафим. Рассвирепев еще пуще, Теофил обратился за поддержкой и помощью к другим сенаторам, в море были посланы суда и баркасы, чтобы схватить преступников и доставить в Тарс, а сам Теофил с большим конным отрядом поскакал вдоль по берегу. Вскоре они наткнулись на выброшенные волнами, покрытые ранами трупы двух рыбаков, а еще подале увидели тело Серафима; посланные же в море суда обнаружили баркас, плывший без людей и без весел. Немало все дивились и гадали, что тут приключилось, и наконец остановились на том, что, видимо, трое друзей с кем-то сражались и были в бою изранены и убиты. Политанию тщетно искали еще несколько дней, а затем, решив, что она тоже погибла, как и ее похитители, соорудили, по воле и желанию всего народа, мраморный склеп со входом, обращенным к статуе короля Аполлония, и статую Политании, тоже мраморную; девушка, совсем как живая, словно выходила из склепа и тянулась обнять отца, а надпись гласила:
Корсары, став на якорь в Эфесе, принялись выгружать все, что привезли на продажу; вывели на берег и Политанию и наказали посреднику продать ее в рабство тому, кто больше заплатит. Красота девицы восхитила алчного Ления-сводника, хозяина публичного дома, и он купил ее, чтобы она, как все женщины его дома, доставляла ему прибыль. Итак, Политания была продана в рабство Лению, он привел ее в свой дом, но тут она, узнав, для какой цели и надобности ее купили, кинулась ему в ноги и, обливаясь горючими слезами, стала умолять, чтобы он, ради господа бога, сжалился над нею, — ведь она девица и дала обет целомудрия, как же он хочет поместить ее в столь презренном и непотребном доме, пусть спросит справедливого совета у своей совести и пусть сочтет, сколько она, его рабыня, могла бы выручить за день сим грязным ремеслом, и она обязуется эти деньги заработать другими, добродетельными, способами, ежели он купит ей гитару и бубен и прикажет сшить ей пеструю кофту и шаровары, какие носят бродячие певцы. Слезы ее смягчили Ления, он велел сшить ей кофту и шаровары и купил инструменты, которые она просила. Голос у Политании был приятный, играла она с величайшим искусством, и вскоре весь город был ею пленен и очарован, рыцари и знатные горожане прозвали ее Бродяжкой; деньги, назначенные Лением, она приносила исправно.
Меж тем прошло уже четырнадцать или пятнадцать лет с тех пор, как король Аполлоний воцарился в Антиохии и освободил свое княжество Тир от власти Талиарха; в Тире, покарав мятежников, оставил он вице-королем своего камергера, — как мы уже говорили, этот сан был пожалован банщику[318], — сам же, снарядив суда и галеры, пустился в обратный путь к Антиохии, причалил к ее берегам, был там встречен с почетом и назначил вице-королем рыбака, пообещав прислать к нему его жену, оставшуюся в Тарсе кормилицу Политании.
318