А. Михайлов
(обратно)
287
…кого святой Михаил сбросил в ад… — Согласно Библии, архангел Михаил, предводитель небесного воинства, одолел в единоборстве дьявола, о чем в средние века слагалось немало церковных легенд.
А. Михайлов
(обратно)
288
На этом основании (лат.).
(обратно)
289
«О бородах». — Из книги «Послеполуденные беседы» (из беседы шестой — «О бородах»).
А. Михайлов
(обратно)
290
В зависимости от надобности (лат.).
(обратно)
291
Память (буквально: помни) (лат.).
(обратно)
292
В том виде, как было условлено заранее (лат.).
(обратно)
293
И заслужил не зря (лат.).
(обратно)
294
«Записи беседы…» Франсиско Лопеса де Вильялобоса (ок. 1473–1549 гг.) были напечатаны в «Сочинениях Вильялобоса» (Сарагоса, 1544). Новые издания — «Библиотека испанских авторов» (ниже: ВАЕ), т. 46 (Мадрид, 1855) и «Старинные предания старой Испании». Составление Ф.-К. Саинс де Роблеса, Мадрид, 1949 (ниже CV). Перевод «Записей беседы…» сделан специально для данного издания по книге:. «Старинные предания старой Испании». Мадрид, 1949.
Н. Балашов
(обратно)
295
…медовые соты в пасти убитого им льва. — По Библии (Книга Судей Израилевых, 14,5 и далее), богатырь Самсон растерзал льва, как козленка, а затем нашел рой пчел в трупе львином и мед.
Н. Балашов
(обратно)
296
…пожирал живьем ваших собратьев… — Герцог Альба, дескать, мог бы еще энергичнее преследовать сторонников иудаистской религии, чем он это делал: Вильялобос был крещеным евреем — «выкрестом».
Н. Балашов
(обратно)
297
Аз убью, и Аз дам жизнь; поражу ударом и Сам исцелю (лат).
(обратно)
298
Вы не должны страшиться знамений неба, которых страшатся иноплеменные (лат.).
(обратно)
299
Саламанка. — В этом городе находится самый древний и самый знаменитый испанский университет.
Н. Балашов
(обратно)
300
…до дня святого Якова… — то есть до 25 июля. Апостол Иаков, Сант-Яго, согласно легенде VII в., почитался христианским просветителем и покровителем Испании.
Н. Балашов
(обратно)
301
День тела господня — поздний католический праздник в честь святого причастия, установленный в XIII в. и отмечающийся с большой пышностью в четверг после троицы. Здесь все это, как и легенда о муках покойного графа, подано в остро сатирическом и гротескном плане.
Н. Балашов
(обратно)
302
О жизни Вильегаса (середина XVI в.) почти не сохранилось сведений. «Повесть о Нарваэсе», которую по самой интересной стороне фабулы именовали обычно «Историей Абенсерраха и прекрасной Харифы», восходит к романсовым сюжетам. По-видимому, Вильегасу принадлежит ее первая прозаическая обработка, хотя она известна и в других редакциях и вошла в вальядолидское издание (1561) пасторального романа X. де Монтемайора «Диана». У Вильегаса «История Абенсерраха…» включена в книгу новелл и поэм «Инвентарио» (цензурн. разрешение 1551 г., сохранилось издание: Медина-дель-Кампо, 1565). «Инвентарио» надо понимать в данном случае не как «опись», а как «сборник вымышленных историй», хотя большинство вошедших сюда произведений имеет литературные или исторические источники. Рыцарственная борьба великодуший и доблестей испанца и мавра, изображение нежной любви сделали «Историю Абенсерраха…» чрезвычайно популярной в Испании — ее образы преследовали воображение Дон Кихота (т. I, гл. 5), они вдохновили Лопе де Вегу на раннюю драму «Как лечить несчастье».
Действие связано с действительными событиями XV в. — с рассказанной в новелле историей падения влиятельного гранадского рода Абенсеррахов и с отвоеванием Антекеры (1410 г.), Алоры и других городов на самом юге Испании, в провинции Малага.
Перевод новеллы выполнен специально для данного издания по книге: БАЕ, т. 46.
Н. Балашов
(обратно)
303
…во времена инфанта дона Фернандо… — Инфант Фернандо Антекерский (1379–1416) — сын короля Кастилии Хуана I и опекун своего племянника, малолетнего Хуана II, с 1412 г. — король Арагона Фердинанд I, был популярен как организатор штурма неприступной Антекеры и как носитель антифеодальной объединительной идеи. Он демонстративно отказался от предложенного ему грандами захвата трона Хуана II, а связью с королевскими домами обоих главных королевств Испании подготовил объединение страны в конце XV в. Упоминание Фернандо в первой строке придает новелле национально-объединительное звучание.