Росалиа де Кастро (полное имя — Росалиа де Кастро Мургиа, 1837–1885). — Поэтесса и романистка. Болезненный и меланхоличный ребенок, она начала писать стихи в одиннадцать лет. В 1856 году де Кастро вышла замуж за известного историка Мануэля Мургиа, который в течение многих лет уговаривал жену опубликовать ее стихи. Она дала согласие лишь в 1872 году и издала сборник «Галисийские поэмы», что принесло ей мгновенную славу. Позднее Р. Де Кастро опубликовала еще несколько сборников стихотворений — все на галисийском диалекте; только в сборник «На берегах Сара» (1884) вошли стихотворения на испанском языке. Современники особенно ценили в творчестве Росалии де Кастро глубину и свежесть лирического чувства, совершенно чуждого риторики. В XX веке было высоко оценено новаторство поэтессы в области метрики кастильского стиха.
БАСТАБАЛЬСКИЕ КОЛОКОЛА
(Из цикла)
Перевод с галисийского А. Гелескула
Рано в утреннюю пору
легче козочки, босая
подымусь по косогору.
Чуть забрезжит на востоке,
подымусь, чтобы услышать
первый колокол далекий.
Самый первый, самый милый,
ранним ветром донесенный,
чтобы сердце не щемило.
Чтоб не плакала горюче,
долетит он издалека,
беспечальный и плакучий.
И, плакучий и дрожащий,
поплывет зеленым лесом,
пропадет в зеленой чаще.
И пойдет равниной дальней —
с каждым новым отголоском
беспечальней, беспечальней.
* * *
«Бродит ветер, ищет брода…»
Бродит ветер, ищет брода.
Снова тучи, только тучи
завернут в мои ворота.
Мой приют, моя лачуга,
все ушли, а я осталась —
ни знакомого, ни друга.
Только в поле подо мною
светит хутор огоньками —
я смотрю, а сердце ноет.
………………………….
Время к ночи… В час урочный
загудели колокольни,
чтоб молилась Непорочной.
Пусть помолится, кто может,
а меня слезами душит,
а меня все дума гложет,
не по мне ли зазвонили.
Я тянусь тебе вдогон,
будто заживо в могиле,
бастабальский перезвон.
* * *
«Кто мне послал это жало…»
Перевод с галисийского Б. Дубина
Кто мне послал это жало,
в сердце навел острие?
Золотом, сталью, любовью ль — не знаю
ранили сердце мое.
Рана все глубже, мука — все горше,
боль неотступна и зла.
Как Магдалина, уснуть не могла я,
слезы унять не могла.
«Боже мой всемогущий,
силою награди
черное жало это
выдернуть из груди!»
Внял мне господь — и не стало
муки моей колдовской.
Рана закрылась. Как тихо,
Боже… И странный покой…
Будто не с горем простилась, а с чем-то,
что поминаю тоской…
Будто случайно к груди прикасаюсь
и забываюсь в слезах…
Господи, кто же поймет это тело,
дух заключившее в прах?!
* * *
«Спят уже страсти могильными снами…»
Перевод с испанского Б. Дубина
Спят уже страсти могильными снами.
Что же со мною? Не знаю.
Жадный ли червь изнутри меня точит
или душа моя бредит больная?
Знаю лишь радость я, полную горя,
знаю то горе, что радует, раня,
пламя, которое кормится жизнью,
но без которого жизнь — умиранье.
* * *
«Все, что когда-то было надеждою моею…»
Перевод с испанского Б. Дубина
Все, что когда-то было надеждою моею,
Сегодня провожаю в далекий край закатный:
Помедлим на дороге, душа, простимся с нею
И побредем обратно:
Когда рассвет не в радость, нужнее кров убогий
И темнота вернее.
Оставьте вещей птице гнездо ее родное,
Пусть хищник под землею в покое затаится,
В забвении — унынье, умершее — в гробнице,
А я — в моей пустыне.