Выбрать главу
И могилу придавили толстой каменной плитой. И восславили в соборе этот новый день святой. Наконец молчит мятежник. Никогда не встать ему. …А на каменном надгробье проступило: «Почему?»

ИЗВЕСТИЕ

С турнира скачет граф домой. Ему навстречу, сам не свой, Его слуга идет и плачет. «Скажи-ка, что все это значит? Куда направился, дружище?» «Иду искать себе жилище». «А что стряслось? Ответь толково». «Да в общем ничего такого. Но, испустив последний вздох, Любимый песик ваш издох». «Не может быть!.. Совсем щенок! Он что, внезапно занемог?» «Ему копытом вдарил с маху Ваш верный конь, поддавшись страху». «Мой конь всегда был храбр и смел. Кто напугать его посмел?» «Сыночек ваш, премилый крошка, Когда бросался из окошка». «Но он остался невредим? Моя супруга, верно, с ним?» «Да нет. Ее хватил кондрашка, Когда угробился бедняжка». «О, горе! Горе мне! О, боже! А дом остался на кого же?» «Какой там дом! Сгорел дотла. Там только пепел и зола. Пожар внезапно начался. Огонь страшенный поднялся. Он все спалил и все пожег. А я со всех помчался ног — И выжил, — господи, прости! — Чтоб вам сие преподнести».

МОРИЦ ГАРТМАН

Перевод В. Вебера

Мориц Гартман (1821–1872). — Поэт и публицист. Много путешествовал, в Париже встречался с Гейне, Беранже, Мюссе. В конце 1847 года поселяется в Праге. В октябре 1848 года принимает участие в восстании в Вене, позднее — в Баденском восстании. В 1849 году вынужден бежать из Австрии в Швейцарию. В 1854 году участвует как корреспондент европейских газет в Крымской войне. В 1860 году — профессор немецкой литературы в Женеве. С 1862 года живет в Штутгарте. В 1868 году возвращается в Вену и работает в газете «Новая свободная пресса».

Популярность Гартману принесли политические стихи сборника «Кубок и меч» (1845), запрещенного властями вскоре после выхода. Гартман известен также как переводчик на немецкий язык произведений И. С. Тургенева и Ш. Петефи.

«Песнь твоя, как зов планеты дальной…»

Песнь твоя, как зов планеты дальной, Разбудила боль в моей груди. Я пошел на голос твой печальный, И земля осталась позади.
В прошлой жизни мне не жаль нимало Счастья, походившего на тлен. Все, что на земле душа желала, Обрету я у твоих колен.
* * *

«Первый снег лежит на деревах…»

Первый снег лежит на деревах, На ветвях безлистых и застывших. Первая печаль в моих словах, Лишь вчера о счастье говоривших.
Первый снег сбежит с нагих ветвей, Лишь проглянет луч из мглы туманной, Первая печаль в груди моей Будет жить неизлечимой раной.

ТУМАН

Едва зари завидя лик, Туманы мчатся как шальные. Так, петуха заслыша крик, Уходят призраки ночные.
Туман спешит, весь мир вокруг С его горами и полями Куда-то устремился вдруг, Боясь, что их зальет лучами.
Мне кажется, с лица земли И жизнь моя исчезнет вскоре, Растает, как туман вдали, И счастье унося, и горе.

ЭПИТАФИЯ

Ни словом единым не мучая, Молчу, расставаясь с тобой. Молчит даже ива плакучая, Склонясь над могильной плитой.
Погоста печаль безнадежная! Читаю на бледных щеках: Где радость, когда-то безбрежная, Светилась — теперь только прах.

ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ

Я знал тебя еще птенцом, И о мгновенье, Когда ты в упоенье Раздольем чистым С восторгом голосистым Взлетишь, — я думал, как о празднике большом.