По случаю избранья папы Льва
был из тюрьмы отпущен в тот же день я.
Так вот, скажу я вам, что лжет молва,—
сидеть в тюрьме — сплошное наслажденье.
Сидишь спокойно: в этом заведенье
долги с тебя не взыщут — черта с два!
И вволю пьешь, и ешь до объеденья.
Бесплатно все — квартира и жратва.
Там нет дождя, и снега тоже нету,
там нет властей, попов — никто не рвет
из рук твоих последнюю монету.
Работы нет, от всех тебе почет,
живешь, как бог, и знаешь, что за это
в тюрьму тебя никто не упечет.
ГРОЗА 23 ЯНВАРЯ 1835 ГОДА
Перевод А. Рогова
Шло время к полночи, как вдруг над нами
разверзлись небеса и грянул гром.
О, ужас! Задрожал наш старый дом,
и стекла лопнули в оконной раме.
И стало небо страшным очагом,
в котором были молнии дровами,
и не вода — лилось на землю пламя,
как будто не на Рим, а на Содом.
Мир не видал еще подобных гроз:
свист ветра, грохот, ужас и тревога!
Звон колокольный прошибал до слез.
Святой отец и тот струхнул немного,
но в Риме сдох один бродячий пес,
а папа жив — христьяне, славьте бога!
Джозуэ Кардуччи (1835–1907). — Поэт стяжал все возможные лавры: и поклонение читателей, для которых многие десятилетия его имя покрывало собою понятие «современная итальянская поэзия»; и официальное признание — в 1890 году звание сенатора; и международную славу — и 1906 году Нобелевская премия. На смену католическому романтизму Мандзони поэт принес героизм богоборчества, языческое поклонение природе, республиканский пафос. Хрестоматийными стали стихи поэта, славящие Дж. Гарибальди и борьбу за единство Италии, ее прошлое и будущее величие. Эрудированный филолог, Кардуччи создал мощно звучащий риторический стиль; громадное впечатление на современников производила великолепная версификация поэта и его язык, выработавший некую новую классическую меру. Однако стихам Кардуччи присуще любование темой творчества или самим актом поэтического вдохновения.
Люблю тебя, достойный вол, ты мирной
и мощной силой сердце мне поишь,
как памятник, ты украшаешь тишь —
полей обильно-вольных мир обширный.
К ярму склоняя свой загривок смирный,
труд человека тяжкий ты мягчишь:
бодилом колет, гонит он, но лишь
покой в твоих очах, как будто мирный.
Из влажно-черных трепетных ноздрей
дымится дух твой, и, как гимн веселый,
мычанье в ясном воздухе полей;
И в вольном оке — цвета мглы морей —
зеленое молчанье, ширь и долы
в божественной зеркальности своей.
МАРТИН ЛЮТЕР
Перевод А. Архипова
Угрюмый Лютер двух врагов имел
И одолел за тридцать лет[218] сражений,—
Печальный дьявол просто захирел
От всех его псалмов и обвинений,
А беззаботный папа оробел,
Когда, Христовым словом, грозный гений,
Его сразив, на чресла меч надел
И дух свой окрылил до воспарений.
«Оружье наше — всемогущий бог! —
За ним народ вопил неугомонно.—
Мы супостатов победим, собратья!»
А он вздыхал и думал утомленно:
«Прими меня, господь, я изнемог,
Не в силах я молиться без проклятья!»
ПЛАЧ ИЗВЕЧНЫЙ[219]
Перевод А. Архипова
Зеленых свежих веток
Рукою ты касался,
Он и тогда казался
Кровавым, этот цвет…
Гранат наш снова зелен
В саду пустынном этом,
Как он прекрасен летом,
Когда теплом согрет.
А ты, мой бедный отрок,
Поникший стебелек мой,
Всей этой жизни блеклой
Навек увядший цвет,
вернуться
…тридцать лет… — Отрезок времени с 1517 г., когда Лютер выступил со своими богословскими тезисами, ставшими знаменем антикатолической Реформации, до 1546 г. — года его смерти.
вернуться
Плач извечный. — В 1870 г. за несколько месяцев до написания этого стихотворения Кардуччи потерял трехлетнего сына.