Всю ночь разлетается с ветром
аромат по саду густому.
На второй этаж поднялись со светом…
Погасили огни по всему дому…
Светает. Цветы закрываются, подбирая
чуть вянущие лепестки, — но не время опасть им.
Таинственная чаша до края
наполняется новым счастьем.
СОЛОН[222]
С итальянского
Без песни пир уныл, как храм без блеска
златых даров — обетных приношений,
затем что сладостно внимать рапсоду,
в чьем голосе — Неведомого отзвук.
Нет, говорю вам, ничего отрадней,
чем слушать пение, бок о бок сидя
в спокойствии за пирными столами,
где белокурый хлеб и дым от мяса,
покуда отрок черпнет из кратера
вино, чтобы разлить его по чашам,
и повторять слова священных гимнов
под рокот струн кифарных, благостно звучащих,
иль наслаждаться жалобною флейтой,
чье горе претворяется тотчас же
в блаженство у тебя в душе.
«Солон, сказал ты: счастлив тот, кто любит,
тот, у кого есть конь твердокопытный,
борзые псы и друг в краях заморских.
Теперь ты старец, и тебе, о мудрый,
заморские друзья, и псы, и кони
с копытом крепким, и любовь не в радость.
Теперь отраду ты обрел другую:
вино — чем старше, песню — чем новее.
Две новых — с первым после бурь затишьем
и с первой стаей птиц — заморских песни
в Пирей завезены женой эресской[223],
и здесь она». — «О Фок[224], открой же двери
и ласточку впусти!» — Солон ответил.
Был праздник Антестерий[225]. Открывают
в тот день кувшин и пробуют вино.
В чертог вошла — с весенним ярким светом,
с дыханием соленым волн Эгейских —
певица, знавшая две новых песни:
одну — о смерти, о любви — другую.
Вошла задумчиво. Ей Фок скамейку
с узором золотых гвоздей поставил
и чашу протянул. Она уселась,
держа в руках певучую пектиду[226],
потом безмолвно трепетных коснулась
перстами струн — и песню начала:
«Яблоневый сад[227] под луной блистает,
чуть дрожат цветы в серебристом свете,
в синих, словно туча, горах летает
яростный ветер.
С громким воем ветер в ущельях реет,
крепкие дубы под обрывы рушит.
Ветерок любви, лишь чуть-чуть повеет,
силы иссушит.
Пусть вдали, как солнце, я вижу злато
милых мне кудрей, — но лучей касанья
жгут… Краса их — солнце, но в час заката,
в миг угасанья.
Расточиться! Стать огневого диска
отблеском я жажду, сияньем алым,
в пору, когда солнце склонится низко
к волнам и скалам.
Манит низойти сумрак благодатный,
солнце в глуби водной находит отдых.
Неразлучный с ним, гаснет и закатный
отблеск на водах».
Воскликнул старец: «Это смерть!» — но гостья
ответила: «Нет, о любви я пела»,—
коснулась струн и песню начала:
«Плакать здесь грешно: ты в дому поэта!
Кто сказал, что он на костре сгорает?
Над атлетом плачь: красота атлета
с ним умирает.
Тленна доблесть тех, кто под клич военный
врубится во вражеский строй глубоко,
тленна грудь — о да! — Родопиды[228], тленно
кормчего око.
Но нетленна песнь, что к лазурной тверди
на крылах взмывает, презревши Лету.
А доколе песня бессмертна, смерти
нет и поэту.
Пеплос твой не рви: не для нас могила.
Что здесь вопля скорбного неуместней?
Наша жизнь, душа, красота и сила —
все станет песней.
Пусть, кто хочет свидеться вновь со мною,
песнь мою споет и струны коснется,—
и опять, блестя красотой земною,
Сафо проснется».
Услышав песнь о смерти, молвил старец:
«Дай заучить ее — и умереть!»
вернуться
Солон. — Солон (640 — ок. 560 гг. до н. э.) — афинский государственный деятель и поэт. В основе поэмы лежит легенда, переданная в «Пестрых рассказах» Элиана (вторая половина II в.). Солон услыхал, будучи глубоким стариком, на пиру песню Сафо. Он горячо просил научить его этой песне. Когда же Солона спросили, почему в нем вспыхнуло столь страстное желание, он ответил, что хочет выучить песню и умереть. Сохранились пояснения Пасколи к замыслу этой поэмы, из которых следует, что помимо общеочевидных тем в ней поэт развивает и свое мифологическое истолкование образа Сафо (в действительности, говорит он, такой женщины, возможно, не существовало; ее образ — символ слияния с бесконечным; гибельный прыжок Сафо, о котором говорит предание, со скалы в море и означает прорыв в светозарную бесконечность).
вернуться
…в Пирей завезены женой аресской… — Пирей — афинская гавань; Эресс — по одной из версий, родной город Сафо.
вернуться
Фок. — Солон слышит песню Сафо в Афинах, на пиру у Фока, которому была посвящена отрывочно сохранившаяся элегия Солона.
вернуться
Был праздник Антестерий. — Трехдневный праздник в честь Диониса, приходившийся на февраль — март.
вернуться
Пектида — двадцатиструнная арфа, по преданию, изобретенная Сафо.
вернуться
Яблоневый сад… и т. д. — Далее Пасколи употребляет рифмованную сапфическую строфу.
вернуться
Родопида — возлюбленная одного из братьев Сафо.