ИСКУПЛЕНИЕ
Перевод А. Ревича
Беспечный ангел мой, гнетут ли вас печали,
Раскаянье и стыд, рыданье и тоска,
И ночь бессонная, и ужас, чья рука
Сжимает сердце вдруг? Такое вы встречали?
Беспечный ангел мой, гнетут ли вас печали?
Душевный ангел мой, гнетет ли вас досада,
Обида, гнев до слез, до сжатых кулаков,
И мстительный порыв, чей самовластный зов
На приступ нас влечет, в беспамятство раздора?
Душевный ангел мой, гнетет ли вас досада?
Цветущий ангел мой, гнетут ли вас недуги?
У госпитальных стен и у тюремных врат
Встречали вы бедняг, бредущих наугад
И под скупым лучом дрожащих, как в испуге?
Цветущий ангел мой, гнетут ли вас недуги?
Прекрасный ангел мой, гнетут ли вас морщины,
И призрак старости и затаенный страх
Прочесть сочувствие у ближнего в глазах,
Узреть, какую боль скрывают их глубины?
Прекрасный ангел мой, гнетут ли вас морщины?
Мой ангел радостный, мой светоносный гений!
Возжаждал царь Давид, почти окоченев[317],
Согреться на груди прекраснейшей из дев,
А я у вас прошу лишь благостных молений,
Мой ангел радостный, мой светоносный гений!
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Перевод В. Левика
1
И вновь промозглый мрак овладевает нами, —
Где летней ясности живая синева?
Как мерзлая земля о гроб в могильной яме,
С подводы падая, стучат уже дрова.
Зима ведет в мой дом содружеством знакомым
Труд каторжанина, смятенье, страх, беду,
И станет сердце вновь застывшим красным комом,
Как солнце мертвое в арктическом аду.
Я слушаю, дрожа, как падают поленья, —
Так забивают гвоздь, готовя эшафот.
Мой дух шатается, как башня в миг паденья,
Когда в нее таран неутомимый бьет.
И в странном полусне я чувствую, что где-то
Сколачивают гроб — но где же? но кому?
Мы завтра зиму ждем, вчера скончалось лето,
И этот мерный стук — отходная ему.
ВЕСЁЛЫЙ МЕРТВЕЦ
Перевод В. Портнова
В разрыхлённой улитками мягкой земле
Вырыть яму сподручнее, чем на погосте.
Пусть на дне успокоятся старые кости
И уснут, словно рыба в подводном тепле.
Ненавижу надгробья в кладбищенской тьме.
Не питаю к слезам ничего, кроме злости.
Лучше воронов чёрных зазвать к себе в гости.
Лучше биться в когтях, чем лежать на столе.
Червь безухий, безглазый и мрачный мудрец,
Принимай, появился весёлый мертвец.
Не стесняйся и ешь — я добыча твоя.
Я же плоть без души, я гнильё из гнилья.
Сын гниенья, ты учишь последней науке.
Неужели возможны здесь новые муки?
Я же плоть без души, я гнилье из гнилья!
СПЛИН
«Когда свинцовость туч…»
Перевод И. Чежеговой
Когда свинцовость туч нас окружает склепом,
Когда не в силах дух унынье превозмочь,
И мрачен горизонт, одетый черным крепом,
И день становится печальнее, чем ночь;
Когда весь мир вокруг, как затхлая темница,
В чьих стенах — робкая, с надломленным крылом,
Надежда, словно мышь летучая, кружится
И бьется головой в бессилии немом;
Когда опустит дождь сетчатое забрало,
Как тесный переплет решетчатых окон,
И словно сотни змей в мой мозг вонзают жало,
И высыхает мозг, их ядом поражен;
И вдруг колокола, взорвавшись в диком звоне,
Возносят к небесам заупокойный рев,
Как будто бы слились в протяжно-нудном стоне
Все души странников, утративших свой кров,—
Тогда в душе моей кладбищенские дроги
Безжалостно влекут надежд погибших рой,
И смертная тоска, встречая на пороге,
Вонзает черный стяг в склоненный череп мой.
вернуться
317