О, скоро нам свою протянет
могучую десницу брат,
и кровь поганых литься станет,
Балканы старые взгремят.
И вот Камчатки ветер дикий
и гневной Балтики ветра
сошлись в единый шквал — и крики
слились в единое — «ура!».
О, здравствуй, Русь, в красе и мощи,
мир вздрогнет, услыхав тебя;
приди, царица полуночи,
зовем тебя, зовем любя.
Народ зовет единокровный,
и час настал — к своим приди,
что предназначено, исполни,
завет великий воплоти!
Ведь ты для нас славнее славных,
тебе на свете нету равных,
вместила в ширь границ своих
народы, царства, океаны,
не обозреть пространства их.
Сам бог хранил от силы вражьей
тебя, стоящую на страже,
тебя, восставшую крушить
Мамая орды, Бонапарта;
умеешь ты врага страшить,
лишь на твою он взглянет карту.
И мы тебя зовем святой,
и, как сыны, тебя мы любим,
и ждем тебя мы, как Мессию,—
ждем, потому что ты Россия!
НЕ ПОГАСИТЬ ТОГО, ЧТО НЕ ГАСНЕТ
Перевод М. Зенкевича
Нам солнце светит благодатней,
когда ненастье прояснится,
но луч его еще приятней,
когда проникнет в щель темницы.
Путь кораблю найти поможет
и звездочка средь ночи темной,
а искра маленькая может
порой разжечь пожар огромный.
Гус на костре сожжен, но пламя
ночь мировую осветило,
и ярче темными ночами
сверкает грозных молний сила.
Того, что никогда не гаснет,
не погасить вам, о тираны!
Гонимый вами свет ужасней
вас поразит огнем вулкана!
Здесь все мгновенно, скоротечно —
те, что живут, и те, что жили.
Престолы, царства, вы — не вечны,
и черви вас съедят в могиле.
Лишь вечен свет один нетленный
в огромной мировой пустыне.
Наш мир возник с ним во вселенной
и с ним не пропадет, не сгинет.
Во мраке он горит светлее,—
его не погасить могилой,
и свет, убитый в Прометее,
горит в Вольтере с новой силой.
И если солнце вдруг сегодня
исчезнет и светить не будет,
то кто-нибудь из преисподней
огонь для света нам добудет!
ДВА БУКА
Перевод М. Павловой
Я видел в лесу два обнявшихся бука.
Казалось, их сблизил желания жар,—
как двое влюбленных, без слова, без звука,
веками вкушают любовный нектар.
«О буки! — решился деревьям сказать я.—
Вы делите радость и тяжесть невзгод.
Гроза не расторгнет такого объятья,
и смерть поцелуев таких не прервет.
Завидная доля любви бесконечной,
скрепленной всей силою дружеских уз…
Но что ее сделало верной и вечной
и что укрепило ваш прочный союз?
Что тут помогло: колдовство, иль венчанье,
иль страстные клятвы? Ответьте же мне!»
Презрительно буки хранили молчанье,
лишь ветви теснее сплелись в вышине.
ВЫ БЫ ПОГЛЯДЕЛИ!
Перевод В. Луговского
Всюду я встречаюсь с неизбывным криком,
он мутит мне душу, в плоть мою проник он.
Всюду — на дороге, в хижине, в корчме ли —
беспросветность горя тлеет в стоне диком:
«Вы бы поглядели!»
В хатах дым и копоть. Облик невеселый.
Воздух, как в темнице, — смрадный и тяжелый…
Здесь в лохмотьях грязных на немытом теле
спят вповалку люди на земле на голой:
«Вы бы поглядели!»
Здесь царят неволя, горе, бедность злая,
в очаге лепешка корчится ржаная;
здесь в морщинах лица, души отупели;
дети с колыбели чахнут, увядая…
«Вы бы поглядели!»
Безысходность рабства, мерзость запустенья,
вкруг навозной кучи сорные растенья;
радости витают далеко отселе,
вместо них недугов смертных наважденье…
«Вы бы поглядели!»