Читать онлайн "Европейская поэзия XVII века" - Коллектив авторов - RuLit

Кто ценит свежесть нежных роз, Тот рвет их на рассвете, Чтоб в полдень плакать не пришлось, Что вянут розы эти.

Сияньем солнце вас манит, Светло оно и свято, Но чем короче путь в зенит, Тем ближе час заката.

Завидны юность и любовь, Однако, недотроги, Глаза тускнеют, стынет кровь, И старость на пороге.

Вам надо замуж поскорей, Тут нечего стыдиться,— И роза, став на день старей, В петлицу не годится.

Устав от ярости морской, Баркас мой обретет покой, Коль скоро я на берегу Найти спасение смогу. Хотя корабль подгнил слегка, В цветы оденьте старика,— На суше он пловец хороший… Ликуйте, хлопайте в ладоши! Был спорен первый акт и бурен, Пусть будет хоть финал бравурен.

Любовь утративших лишь ты Шалеешь искони. Похоронив свои мечты, Венки плетут они.

Когда надежда чуть жива, А радость далека — Вдвойне печальна голова Без твоего венка.

И если кто-то, взяв свое, Любимой пренебрег, Одна утеха у нее — Печальный твой венок.

В тени ветвей твоих любой, Кому любить невмочь, Укрыться может — и с тобой Вдвоем проплакать ночь.

Велите жить — молясь на вас, Приближусь к небесам: Велите полюбить — тотчас Дарую сердце вам.

За вашу щедрость — чистотой И верностью воздам; Все лучшее в том сердце — той, Кого люблю я, — вам.

Велите сердцу вам служить — Поверю ли словам? Велите сгинуть — как мне быть? — Уйду покорный вам.

Велите плакать — если слез Не выдержать глазам, То сердце тут же ливнем грез Меня привяжет к вам.

Велите мне скорбеть — приду Не к вашим ли стопам? Велите умереть — паду С восторгом, верен вам.

О, сердце, жизнь, любовь моя, Души смятенной храм! И смерть, и жизнь во мне, и я Подклонны только вам.

Готов он встретить бед грядущих рать, Он не боится мучеником стать; Очаг ои оставляет и покой, Заслышав хриплый вой волны морской; В его руках всегда щедра земля, А при дворе он — совесть короля, И не прочтет в глазах его толпа, Лицом или спиной к нему судьба. Он сам себе надежная броня, Ни ночи не боится он, ни дня, Судьбе удары возвращает он, Как будто впрямь из камня сотворен. Другим он сострадает, но навряд Прольет слезу, коль будет сам распят… Чтоб не было для истины препон, Он жизнь отдаст, — господень воин он.

Скончался Джонсон, лучший наш поэт, Сандалиям отныне места нет Среди котурнов, и едва жива Былая слава — нищая вдова. Театр растлен, изящества лишен, Не ходит, а вышагивает он, Не говорит, а воет и пищит,— Любое слово там по швам трещит. Ни гений дерзкий, ни восторг святой Не озаряют зал полупустой. Грядет година горьких перемен — Овации не сотрясают стен, Зевотно, рвотно действие течет, Зато везде невежеству почет. Тебе знаком тупиц партерных пыл, «Алхимик» твой освистан ими был; Позор им! И молчать резона нет, Ведь остроумье погасило свет, И будет спать, не видя ничего, Коль скоро не разбудишь ты его.

Людей от бед любого рода Умеет исцелять природа, Покуда есть у них свобода. А отними ее — и что ж, Весь мир погибнет ни за грош.

Ах, сэр, благослови Христос И утро голубое, И космы всклоченных волос, Покрытые росою;

Благослови и первоцвет, И каждую девицу, Что от меня кладет букет На милую гробницу;

И вас, мой добрый кавалер… Но ах, какая жалость — Вы упустили муху, сэр, А с ней любовь умчалась.

Но муха укусила вас, И взоры ваши дики… Нет-нет, любовь лежит сейчас Под грядкой земляники;

Томится холодом земли, Недвижностью, молчаньем; А вы бы оживить могли Ее одним лобзаньем.

Но, сэр, помягче, понежней — Не то ей будет больно; Нельзя же обращаться с ней Все время своевольно!

Оплел бедняжку первоцвет; Эх, вам бы постараться Ее вернуть… Но тут запрет, И нам не увидаться.

Видно, не любил я сроду: Не пришлось ни разу мне Распинать себя в угоду Девушке, вдове, жене.

Ни одной прекрасной даме В жертву не принес я чувств, С благородными цветами Не сравнил желанных уст.

И не увядал в разлуке, Подражая остальным, Не ломал от горя руки, Не был от любви больным.

Не носил я власяницы И постов не соблюдал, Не ходил во храм молиться, Чтоб господь печаль унял.

И доволен тем, что страсти, Оставаясь в стороне, Ни всецело, ни отчасти Не разбили сердца мне.

Приди, в тебе вино и мед Моих острот, Очарованье, слава, честь Всего, что есть, Моих намерений венец И мой конец. Вся жизнь овеяна тобой, О саван мой! Я завершил безбрачный путь — Женой мне будь. В земле мы оба обретем Покой и дом. Там вожделения и страсть Теряют власть, И там никто не будет впредь Желать и сметь, Там боль забыта навсегда, Там нет стыда, Там нет ни тюрем, ни оков — Там нет рабов, И там над страждущей вдовой Взойдет покой, Там неудачника не надут Тюрьма и суд, Там Лорда-канцлера дела Сгорят дотла, Там пэры— главари палат Бездумно спят, И суд по мелочным делам Не нужен там, Там все уравнены в правах: Все тлен, все — прах, Там всех вельмож смирит земля И короля! Фортуны там забыта роль, Там всяк король, Там каждому дана постель И колыбель… Как платья, сброшенные с плеч, Должны мы лечь, Чтоб неизношенными встать В свой день опять. Все скрытое да узрит свет,— Гласит завет, И нас однажды призовут На божий суд. Платон исчислил: час пробьет В далекий год.