По лицу барона пробежала тень, он даже закусил губы от неудовольствия, но через секунду опять уже принял обыкновенный свой улыбающийся вид. Он пристально и самодовольно посмотрелся в зеркало, стоявшее над камином, и сказал решительным тоном: – Нет, господа, как ни хороша собою баронесса, но не должна иметь притязания хотя на какое-нибудь сходство со мною.
Разумеется, он хотел это сказать в шутку, но все, хорошо зная слабость его, расхохотались.
– Как хотите, сказал майор: – несомненно только то, что баронесса Вольмар красавица.
– А барон Бранд один из красивейших мужчин, прибавил хозяин, чтоб окончить разговор любезностью. – Но я не понимаю, почему до сих пор не подают нам чаю? Ведь уже одиннадцать часов. Надобно позвонить.
Он позвонил и тотчас же явился чай, легкая закуска и бутылка шампанского. В то же время вошел старый камердинер и сказал графу:
– Барон фон-Данкварт приехал к вашему сиятельству и изволит спрашивать, у себя ли вы.
– Нет, холодно отвечал граф, пожимая плечами: – для барона фон-Данкварта я никогда не желаю быть у себя.
– Ваше сиятельство, он уже вошел в залу.
Хозяин заметил, что портьера шевелится, и сказал, притворно-недоумевающим голосом:
– Вероятно, лакей переврал имя. Я не знаю никакого барона Данкварта. Господа, кажется такой фамилии не существует?
– Кажется, нет, серьезно подтвердил ассессор, поддерживая хозяина.
– Ах, любезный граф, как вы остроумно шутите! раздался голос в дверях и показался из-за портьеры маленький человечек, лукаво улыбаясь и подходя к хозяину чопорно и вместе как-то суетливо. Его правая рука колебалась, как-будто он готовился пожимать руки мильйона задушевных приятелей. Но никто не отвечал на его навязчивые и вместе нерешительные манёвры. Граф, в одной руке державший сигару, поспешил другую занять чашкою чаю и с притворным изумлением сказал:
– Ах, это вы, Данкварт! Прислуга всегда ужасно перевирает фамилии! Извините, сделайте милость, что не могу протянуть вам руки: не хочется расстаться ни с чаем ни с сигарою.
Маленький человечек, поднявший свою палевую перчатку для дружеского пожатия, не смутился: он поднял руку выше и, любезно потрепав по плечу графа, приговорил:
– О, какой вы сибарит! Не любите беспокоить себя! Но между приятелями что за церемонии! Потом он оглянул всех кругом, сказал майору, что рад, встречая его здесь, то же повторил ассессору и тихонько дотронулся до плеча барона Бранда, который принял такую позу, что сидел к вошедшему гостю задом. Тогда барон, даже не оглядываясь на него, кивнул головою и прибавил:
– А, барон Данкварт? что так поздно? очень-приятно вас видеть.
– Какой забавник! отвечал Данкварт, громко засмеявшись: – говорит, что меня видит, а сам сидит ко мне спиною – вот так умора! Вслед затем он положил шляпу на диван, осмотрел всех еще раз, не замечая, однако ж, живописца, хотя тот был к нему ближе всех, вздохнул с приличною важностью и уселся.
Хозяин должен был представить друг другу Артура и Данкварта.
– Никогда еще не имел чести слышать о вас, сказал маленький человек, когда граф назвал Артура живописцем: – и это меня удивляет. Вот все господа знают, что художники ищут моего знакомства, что… как бы это выразить? для каждого художника полезно, чтоб я знал его. Поверите ли, граф, продолжал он, помолчав: – нынешние молодые художники не хотят слушать советов. Вот, например, я могу без хвастовства сказать, знаю толк в живописи, но трудно сладить с этими господами: решительно не слушают самых дельных замечаний.
Но присутствие этого покровителя искусств видимо было всем неприятно и через несколько минут майор и ассессор простились с хозяином.
– Я отослал свой экипаж домой, рассчитывая, что вы, майор, завезете меня домой, сказал Данкварт.
– К-сожалению, я уже прежде предложил место в своей коляске Брахфельду.
– Я с удовольствием довез бы вас, прибавил Бранд: – но со мною едет monsieur Arthur, и потому вам прийдется послать за извощиком: в такую погоду нельзя идти пешком.
Хозяин отвел майора в сторону и шепнул:
– Пожалуйста, потеснитесь как-нибудь и возьмите его с собою: иначе он промучит меня еще часа два.
Майор, из угождения Форбаху, взял с собою несчастного Данкварта; в другом экипаже поехали барон и Артур. Сначала разговор между ними вертелся около общих мест, но Артура опять поразило сходство баронова голоса с голосом человека, встреченного им у Лисьей Норы.
– Странно, сказал он: – до какой степени может простираться сходство голосов! Ныньче вечером на улице слышал я голос, который показался мне совершенно вашим; но вы в то время не могли быть там.