Между-тем Бранд проводил герцога до самого крыльца. Герцог вел его за руку и что-то говорил ему на-ухо. Полицейские почтительно расступились перед вельможею, дверца кареты отворилась, камердинер Бранда шепнул что-то кучеру, отворил дверцу, и прежде, нежели полицейские успели шевельнуть рукою или сделать шаг, карета уже неслась во весь галоп. Бранд исчез, а герцог стоял на ступенях крыльца один, хохоча во все горло.
– Что вы наделали, герцог! с ужасом вскричал президент, выбегая на лестницу.
– Что такое? Идите, однако, в комнату, здесь холодновато; надеюсь, ничего особенного. Завтра поутру Данкварт получит царапину, или просто струсит – и только. Согласитесь, вовсе не ваше дело было мешать дуэли барона с Данквартом.
– Дуэли! Я не знаю ни о какой дуэли, я говорю о Бранде. Знаете ли вы, кого вы выпустили из наших рук? Преступника, начальника шайки злодеев!
– Что, что такое? Это новости! Вам везде чудятся преступники, любезный г. президент.
– Нет, не чудится мне! Я долго сомневался, но теперь убедился…
И бедный президент, чуть не со слезами на глазах, рассказал герцогу все, что узнала полиция в последнее время.
– Зачем же вы не предупредили меня, что дело идет не о дуэли?
– Да разве вы дали мне выговорить хоть одно слово? тоскливо отвечал президент.
– Во всяком случае, сказал герцог серьёзным тоном: – вы попались в просак, и я не думаю, чтоб для вас было выгодно распускать слухи о промахе, который не свидетельствует о вашей предусмотрительности или распорядительности. Знаете, что? Не лучше ли вам молчать? В таком случае, я готов принять вашу сторону. Если же вы вздумаете разглашать глупости о человеке, который был моим приятелем, это не может доставить мне особенного удовольствия. Да и вашей дочери неслишком-выгодны будут подобные слухи. Советую вам подумать об этом и впредь быть распорядительнее.
– Да, я сам виноват, вздохнув, сказал президент. – Приходится молчать, если вам то угодно, герцог. Но вы оцените мою скромность и преданность вашим интересам…
– Без-сомнения, без-сомнения, готов служить вам, чем могу, гордо отвечал герцог.
XVI. Разсказ Йозефа
На другой день у военного министра, графа Форбаха, был назначен обед, по случаю обручения сына его с фрейлиною фон-Сальм. Родственник невесты, майор, сидел поутру у жениха, толкуя о приготовлениях к свадьбе.
В комнату вошел Йозеф, лакей молодого Форбаха, и остановился, как-бы желая заговорить.
– Ты хочешь, кажется, что-то сказать, Йозеф, ласково спросил Форбах: – да, тебе нужно оправдаться. Куда пропадал ты вчерашний вечер?
– Простите меня, ваше сиятельство. Я провожал барона Бранда, моего прежнего господина и благодетеля, дрожащим голосом отвечал слуга.
– Знаю, знаю. Что ж такое с ним? У него была дуэль? Чем она кончилась?
– Он велел мне вчера в девять часов вечера быть с коляскою у заставы. В половине десятого он приехал в экипаже герцога Альфреда на то место, где я ждал его; он пересел в мой экипаж, и мы поскакали в Кёнигсгофен.
– В Кёнигсгофен? Ну, да, это самое удобное место для дуэли, проговорил Форбах.
– Там ночевали мы; барон встал на рассвете, велел мне взять ящик с пистолетами, и мы пошли в рощу. Мы прошли несколько сот шагов. Он взял у меня ящик и велел мне ждать его на том месте, а сам пошел дальше, сказав, что он будет стреляться с г. Данквартом, который должен привести с собою секундантов и доктора. С четверть часа все было тихо в лесу. Вдруг раздался выстрел, и тотчас же вслед за ним другой. Я бросился в ту сторону. Мой господин лежал мертвый. Пуля прошла ему в самое сердце…
– Куда ж исчезли противник и секунданты? спросил Форбах.
– Я не знаю.
– Это странно! В-самом ли деле правда, что он убит на дуэли? Как ты думаешь, Йозеф?
– Что бы я ни думал, ваше сиятельство, я буду говорить всем и каждому, что он убит на дуэли. Значит, он хотел, чтоб так говорили, если сказал, что идет стреляться с г. Данквартом.
– Да, это была воля умирающего, и мы должны уважить ее, сказал, задумавшись, Форбах.
– Тем более, что дуэль совершенно-правдоподобна, прибавил майор. – Данкварт человек смешной, но самолюбивый. Он был сильно раздражен карикатурами, которые Бранд в последние дни показывал всем своим знакомым, и мог вызвать его на дуэль.