Выбрать главу

Колумб открыл путь к новому континенту. Континент чувств и мыслей, найденный поэтами Возрождения, был не меньшим открытием.

Р. Самарин

ИТАЛИЯ

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ[3]

«Вовек не искупить своей вины…»[4]

Перевод Евг. Солоновича

Вовек не искупить своей вины Моим глазам: настолько низко пали Они, что Гаризендой пленены, Откуда взор охватывает дали,
Не видели прекраснейшей жены, Прошедшей рядом (чтоб они пропали!), И я считаю — оба знать должны, Что сами путь погибельный избрали.
А подвело мои глаза чутье, Которое настолько притупилось, Что не сказало им, куда глядеть.
И принято решение мое: Коль скоро не сменю я гнев на милость, Я их убью, чтоб не глупили впредь.

«О бог любви, ты видишь, эта дама…»[5]

Перевод И. Голенищева-Кутузова

О бог любви, ты видишь, эта дама Твою отвергла силу в злое время, А каждая тебе покорна дама. Но власть свою моя познала дама, В моем лице увидя отблеск света Твоих глубин; жестокой стала дама. Людское сердце утеряла дама. В ней сердце хищника, дыханье хлада. Средь зимнего мне показалось хлада И в летний жар, что предо мною — дама. Не женщина она — прекрасный камень, Изваянный рукой умелой камень.
Я верен, постоянен, словно камень. Прекрасная меня пленила дама. Ты ударял о камень жесткий камень; Удары я сокрыл, — безмолвен камень. Я досаждал тебе давно, но время На сердце давит тяжелей, чем камень. И в этом мире неизвестен камень, Пленяющий таким обильем света, Великой славой солнечного света, Который победил бы Пьетру-камень, Чтоб не притягивала в царство хлада, Туда, где гибну я в объятьях хлада.
Владыка, знаешь ли, что силой хлада Вода в кристальный превратилась камень; Под ветром северным в сиянье хлада, Где самый воздух в элементы хлада Преображен, водою стала дама Кристальною по изволенье хлада. И от лица ее во власти хлада Застынет кровь моя в любое время. Я чувствую, как убывает время, И жизнь стесняется в пределах хлада. От гибельного, рокового света Померк мой взор, почти лишенный света.
В ней торжество ликующего света, Но сердце дамы под покровом хлада. В ее очах безлюбых сила света, Вся прелесть и краса земного света. Я вижу Пьетру в драгоценном камне, Я вижу только Пьетру в славе света. Никто очей пресладостного света Не затемнит, столь несравненна дама. О, если б снизошла к страданьям дама Средь темной ночи иль дневного света! О, пусть укажет для служенья время, — Лишь для любви пусть длится жизни время.
И пусть Любовь, что предварила время, И чувственное ощущенье света, И звезд движенье, сократит мне время Страдания. Проникнуть в сердце время Настало, чтоб изгнать дыханье хлада. Покой неведом мне, пусть длится время, Меня уничтожающее время. Коль будет так, увидит Пьетра-камень, Как скроет жизнь мою надгробный камень, Но Страшного суда настанет время, Восстав, увижу — есть ли в мире дама Столь беспощадная, как эта дама.
В моем, канцона, скрыта сердце дама. Пусть для меня она застывший камень, Я пламенем предел наполнил хлада, Где каждый подчинен законам хлада, И новый облик создаю для света, Быстротекущее отвергну время.

«Недолго мне слезами разразиться…»[6]

вернуться

3

Данте Алигьери (1265–1321) — Данте Алигьери родился во Флоренции, в семье, принадлежавшей к дворянскому роду. Очень рано активно включился в политическую жизнь города-государства, но после поражения своей партии, в 1302 году, был изгнан из Флоренции, куда уже не смог вернуться до конца своих дней. Поэтическую славу Данте составляют не только цикл канцон и сонетов «Новая Жизнь» и поэма «Божественная Комедия»; его перу принадлежит множество лирических стихотворений, написанных в различные периоды его жизни, как во Флоренции, так и в изгнании. В своих произведениях Данте использует тосканский вариант итальянского языка, развитый затем Петраркой и Боккаччо и ставший литературной нормой.

вернуться

4

«Вовек не искупить своей вины…» — Стихотворение флорентийского периода.

вернуться

5

«О бог любви, ты видишь, эта дама…» — Стихотворение относится к циклу «Каменных канцон», написанных в изгнании; названы так потому, что они обращены к даме, сердце которой Данте сравнивает с камнем.

вернуться

6

«Недолго мне слезами разразиться…» — Стихотворение, написанное в изгнании.