Недолго мне слезами разразиться
Теперь, когда на сердце — новый гнет,
Но ты, о справедливости оплот,
Всевышний, не позволь слезам пролиться:
Пускай твоя суровая десница
Убийцу справедливости найдет,
Которому потворствует деспот,[7]
Что, ядом палача вспоив, стремится
Залить смертельным зельем белый свет;
Молчит, объятый страхом, люд смиренный,
Но ты, любви огонь, небесный свет,
Вели восстать безвинно убиенной,[8]
Подъемли правду, без которой нет
И быть не может мира во вселенной.
«В собранье песен, верных юной страсти…»[10]
Перевод Евг. Солоновича
В собранье песен, верных юной страсти,
Щемящий отзвук вздохов не угас
С тех пор, как я ошибся в первый раз,
Не ведая своей грядущей части.
У тщетных грез и тщетных дум во власти,
Неровно песнь моя звучит подчас,
За что прошу не о прощенье вас,
Влюбленные, а только об участье.
Ведь то, что надо мной смеялся всяк,
Не значило, что судьи слишком строги:
Я вижу нынче сам, что был смешон.
И за былую жажду тщетных благ
Казню теперь себя, поняв в итоге,
Что радости мирские — краткий сон.
«О вашей красоте в стихах молчу…»
Перевод Евг. Солоновича
О вашей красоте в стихах молчу,
И уповать не смею на прощенье,
И, полагаясь на воображенье,
Упущенное наверстать хочу.
Но это мне, увы, не по плечу,
Тут не поможет все мое уменье,
И знает, что бессильно, вдохновенье,
И я его напрасно горячу.
Не раз преисполнялся я отваги,
Но звуки из груди не вырывались.
Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь?
Не раз перо я подносил к бумаге,
Но и рука, и разум мой сдавались
На первом слове. И опять сдались.
«Мгновенья счастья на подъем ленивы…»
Перевод Вяч. Иванова
Мгновенья счастья на подъем ленивы,
Когда зовет их алчный зов тоски;
Но, чтоб уйти, мелькнув, — как тигр, легки.
Я сны ловить устал. Надежды лживы.
Скорей снега согреются, разливы
Морей иссохнут, невод рыбаки
В горах закинут, — там, где две реки,
Евфрат и Тигр, влачат свои извивы
Из одного истока, Феб зайдет, —
Чем я покой найду иль от врагини,
С которой ковы на меня кует
Амур, мой бог, дождуся благостыни.
И мед скупой — устам, огонь полыни
Изведавшим, — не сладок, поздний мед!
«О благородный дух, наставник плоти…»[11]
Перевод Евг. Солоновича
О благородный дух, наставник плоти,
В которой пребыванье обрела
Земная жизнь достойного синьора,
Ты обладатель славного жезла,
Бича заблудших, и тебе, в расчете
Увидеть Рим спасенным от позора, —
Тебе реку, грядущего опора,
Когда в других добра померкнул свет
И не тревожит совесть укоризна.
Чего ты ждешь, скажи, на что отчизна
Надеется, своих не чуя бед?
Ужели силы нет,
Чтоб разбудить лентяйку? Что есть духу
За волосы бы я встряхнул старуху!
Едва ли зов, тем паче одинокий,
Ее поднимет, спящую таким
Тяжелым сном, что трудно добудиться.
Но не случайно днесь рукам твоим,
Способным этот сон прервать глубокий,
Былая наша вверена столица.
Не медли же: да вцепится десница
В растрепанные косы сей жены,
В грязи простертой, и заставит вежды
Открыть ее. К тебе мои надежды
Сегодня, римский вождь, обращены;
Коль Марсовы сыны[12]
Исконной вновь должны плениться славой
То это будет под твоей державой.
вернуться
…Убийцу справедливости найдет, которому потворствует деспо́т… — Здесь Данте клеймит тех, кто, пользуясь поощрением папы, препятствовал объединению Италии. В данном случае имеется в виду, видимо, французский король Филипп Красивый (1268–1314).
вернуться
…Вели восстать безвинно убиенной…— Подразумевается справедливость.
вернуться
Франческо Петрарка (1304–1374). — Родился в Ареццо, куда в связи с политическими преследованиями бежал из Флоренции его отец, нотариус по профессии. В 1311 году семья переехала в Пизу, затем в Авиньон. Там в 1327 году Петрарка встретил молодую женщину, которую в течение многих лет воспевал в стихах под именем Лауры. Петрарка — типичный образец ренессансной многогранной личности: ученый-гуманист и поэт, философ-моралист, дипломат и путешественник; пользовался огромным авторитетом у современников, перед ним заискивали правители итальянских городов и княжеств. Литературная слава Петрарки основывается прежде всего на его цикле любовной лирики «Канцоньере», оказавшей решающее влияние на всю европейскую поэзию Возрождения. «Канцоньере» подразделяется на две части: «На жизнь мадонны Лауры» и «На смерть мадонны Лауры», но Петрарка рисует не столько историю своей любви, сколько картину мучительных противоречий, раздирающих его душу — душу человека переходной поры, в котором светлое гуманистическое мировоззрение борется с пережитками средневековых представлений. Характерная черта «Канцоньере» — ярко выраженная индивидуальность поэта.
Петрарка, как и другие итальянские гуманисты, придавал большое значение своим латинским сочинениям. Среди них выделяется эпическая поэма «Африка», где, в духе античной героической поэзии, воспеваются деяния древнеримского полководца Сципиона Африканского. За эту поэму Петрарка в 1341 году был увенчан лаврами в римском Капитолии.
вернуться
«В собранье песен…» — Стихотворение, открывающее «Канцоньере».
вернуться
«О благородный дух…» — С точки зрения некоторых исследователей, имеется в виду Кола ди Риенци, возглавивший республиканское восстание в Риме и в 1347 году провозглашенный народным трибуном.
вернуться
Марсовы сыны. — Так поэт называет римский народ.