Увы, Октавиан давно почил,
И Мецената прах оделся глиной:
Не до́лжно ль быть сие певцам причиной
Великих славить, не жалея сил,
Напоминать о доблести старинной
И гнать забвенье от святых могил?
Но днесь к упадку мужество клонится,
И просится геройство на покой,
И рой пиитов жалких вразнобой
Твердит ученым судьям небылицы,
И разум иссыхает, как изгой,
И солнце чести замкнуто в темницу.
И если твой, Поэзия, росток
От корня старого пробьется снова,
Ты потакаешь слуху сквернослова
И поощряешь низость и порок:
Так в поисках признания земного,
Не расцветая, вянет твой цветок.
Пирс:
О Муза, где пребыть тебе по чину?
Когда ты не допущена к дворцу
(А он тебе всех более к лицу),
В служанки ты идешь к простолюдину.
Взмахни крылами, вознесись к Творцу:
В презренном мире нет тебе притину.
Кадди:
Ах, Пирс, не всякой Музе сей удел:
Моей не хватит рвенья, и здоровья,
И дара воспарять от многословья.
Вот Колин[335] бы взлететь не оробел:
Не будь он злою поражен любовью,
То лебедем бы взвился и запел.
Пирс:
Глупец, не от любви ль его усердье
Стремиться дале звезд за горний свод,
Не от любви ль он дерзко предпочтет
Взирать с восторгом в зеркало бессмертья?
Возвышенная страсть зовет в полет,
И низкий ум парит над низкой твердью.
Кадди:
Куда там! Все как раз наоборот:
Всевластная любовь певца тиранит,
И силы гонит прочь, и ум туманит,
И сякнет стих от горестных забот.
Неволя вольной Музе крылья ранит.
Немудрый ткач две ткани сразу ткет.
Тому, кто ищет славы лирным звоном,
Свобода ради грозных слов нужна
С обильем яств и реками вина.
Недаром Бахус дружит с Аполлоном:
Когда в пирах мечта опьянена,
Стихи бегут потоком оживленным.
Ах, Пирс, певцы поют не для забав:
Не знаешь ты терзаний наших бурных.
О, как сменить позор венцов мишурных
На славный плющ и хмель старинных прав,
Чтоб Муза гордо вышла на котурнах,
Себе Беллону в спутницы избрав!
Увы! Нужда мешает песне звонкой:
Угас, не разгоревшись, пламень мой.
Хоть ты, мой друг, утешь певца зимой
И дай приют его свирели тонкой.
Пирс:
Когда стада придут с пастьбы домой,
Получит Кадди лучшего ягненка.
Девиз Кадди:[336]
Agitante calescimus illo etc.[337]
Царица фей
Отрывки
Перевод А. Сергеева
«Она внимала повести скорбей…»
Она внимала повести скорбей,[338]
Стараясь превозмочь свои печали,
Но те от тщанья делались сильней,
И любящее сердце разрывали,
И угли страсти в пламень подсыпали;
Чем чище и возвышенней мечта,
Тем невозможней расставанье с ней.
В очах померкнет мира красота,
Когда в несчастье рыцарь Алого Креста.
Едва в груди страданье утолилось,
Не в силах оставаться взаперти,
Она в скитанья дальние пустилась
По заданному карликом пути,
Чтоб рыцаря любезного найти
Живым иль мертвым; многие кручины
В дождях и бурях должно ей снести.
Так шла она чрез горы и стремнины,
Блуждала по лесам и мерила равнины.
И вот ей повстречался наконец
Достойный рыцарь с юношей-слугою.
Как Фебов ослепительный венец,
Он лил кругом сиянье неземное,
Смущая взоры блещущей бронею.
Закован в латы с головы до ног,
Он был неуязвим на поле боя;
Алмазный пояс стан его облег,
Сверкая, как в ночи святых небес чертог.
вернуться
Вот Колин… — Колин — персонаж первой эклоги «Пастушеского календаря» (январь), влюбленный пастух; он олицетворяет поэта; считается, что в этом образе Спенсер изобразил самого себя.
вернуться
Девиз Кадди. — Этот девиз представляет собой полустишие («Бог в нас; пылаем, увлекаемые им…») из неоконченной поэмы римского поэта Овидия «Календарь» («Fasti»), VI, 5.
вернуться
Пылаем, увлекаемые им и т. д. (лат.).
вернуться
Она внимала повести скорбей… — Отрывок из первой книги «Царицы фей» (песнь VII). Здесь повествуется о том, как Уна (аллегория Правды и поисков Истины) узнает, что рыцарь Алого Креста (символ Благочестия) попал в беду. В поисках его она встречает юного рыцаря-принца, будущего короля Артура (олицетворение Величия и Благородства), чей волшебный щит наделен свойством обличать ложь.