Выбрать главу
Я на траве разлегся у пруда И понял, что напрасно жду, не скоро — Наверно, через полчаса, когда Твои ягнята мимо без надзора Прошли. Ну где же ты? Иди сюда. Неужто испугалась разговора? Одно составим стадо мы из двух: Как хорошо — пастушка и пастух!
Я во Флоренции под воскресенье, Даст бог, неплохо плетево продам. Проси любой подарок без стесненья, Поскольку я напрашиваюсь сам. Что выбрать? Разреши мои сомненья, А то когда еще я буду там. Булавки? Пудру? Может быть, белила? Все будет, что бы ты ни попросила.
А может, лучше нитку красных бус, Как у красавиц городских на шее? Скажи, чтобы на твой мне выбрать вкус, — Брать покороче или подлиннее? И если даже я не сбуду груз, Я без подарка не вернусь. Скорее Я выточу из собственных костей Костяшки бус для радости моей.
Но где ты? Почему не отвечаешь? Не спрашивал бы, если знать бы мог, Какой подарок ты предпочитаешь. Застежки? Ленту? Или поясок? А может, ты о кошельке мечтаешь? Недолго присмотреть и кошелек. А может быть, купить моей голубке Воздушных кружев для отделки юбки?
Уже мои телята у ворот, И головы пересчитать бы надо — Сойдется или не сойдется счет. А вдруг отбился кто-нибудь от стада? Боюсь, мне это даром не пройдет. Меня зовут. Прощай, моя отрада, Я по дороге песню допою: Давно пора бежать, а я стою.

МИКЕЛЕ МАРУЛЛО*[38]

Перевод С. Ошерова

«Лето к нам возвращается…»[39]

Баттисте Фера

Лето к нам возвращается В третий раз и за ним — лета благая мать — Вновь Церера грядет в венке Из священных даров тучных обильных нив, С той поры, когда я погиб, От моей госпожи милой отторгнутый, Той, что взглядом одним меня Вмиг могла бы спасти хоть из стигийских вод. Сколько б я ни бродил средь рощ, Средь урочищ лесных, где лишь зверям открыт Путь к пещерным убежищам, — Не уйти мне никак от самого себя. Что бы взгляду ни встретилось, Вижу гордость чела — кудри златистые, И лицо, и глаза, — вовек Мне не скрыться от них и не стерпеть их взор. На дубы ли взгляну — и вновь Вижу пурпур ланит, белую вижу грудь, Слышу в шелесте лиственном Имя милой моей, и отзываются Реки голосом той, кого Чуждый край от меня в дальней дали укрыл. Мнил я прежде, что вымышлен Мстящих дев Эвменид факел мучительный В устрашенье преступникам, — Ныне все, что войдет в глубь угнетенных чувств, Даже самое легкое, Душу вон из груди мне исторгает вмиг.

«Иль не видишь ты: из фиалок вешних…»

Иль не видишь ты: из фиалок вешних Пестрые висят на дверях гирлянды? Юноши листвой увенчали кудри, Девушки с ними.
Прославляют дети календы[40] мая, Песней старики прославляют праздник, Весел стар и млад, и повсюду пышет Буйная радость.
Вольно по плечам распустивши кудри, Блещет Купидон золотистой паллой[41], Грозен полным стрел за спиной колчаном, Грозен и луком.
К юношам слетев на проворных крыльях, Бог сплетает их в хоровод желанный, Кознями сердца обрекает в пищу Пламени злому.
В девичьей толпе то одну ласкает, Золото волос или щеки гладит, То глаза другой красотой веселой Вдруг зажигает.
Так довольно, Ралл, в безутешной скорби Слезы проливать по отчизне павшей! Игры нас зовут и велят услады Сбросить заботу.
Для чего все дни быстротечной жизни Тратим мы в тоске? И того довольно С нас, что, среди бед веселясь, мы видим Синее небо.
вернуться

38

Микеле Марулло Тарканиот (1453–1500). — Поэт-гуманист греческого происхождения. В год падения Константинополя и рождения Марулло его семья бежала в Италию. Живя в Неаполе и во Флоренции, Марулло не считал себя ни неаполитанцем, ни флорентийцем: мысль о том, что он изгнанник, проходит через всю его поэзию. Грустные мысли о былом величии Греции характерны для его стихов, написанных на латинском языке. Марулло оставил четыре книги «Эпиграмм» (1497) и четыре книги «Гимнов к природе» (1497).

вернуться

39

«Лето к нам возвращается…» — Стихотворение из книги латинских «Эпиграмм». Обращено поэтом к его другу Баттисте Фере. Следующее стихотворение из той же книги обращено к другу Манилию Кабацию Раллу.

вернуться

40

Календы — название первых дней месяца у древних римлян.

вернуться

41

Палла (лат.) — мантия.