Выбрать главу
Безмерно чистая душа На свет явилась в наше время И оболочку дивную нашла; Она как солнце хороша, Но мне несет страданий бремя, Мне не желает ни добра, ни зла, Но мой покой навек взяла, — Я, на заре поднявшись рано, В лесах изрезал каждый бук, И нынче все стволы вокруг Мне шепчут «Амаранта!» непрестанно, — Она не хочет мне помочь, И я рыдаю день и ночь.
Покуда средь лесов и гор Лесные звери обитают, Покуда сосны столь же высоки И ясень ветви распростер, Покуда ручейки впадают, Журча, в приветливую гладь реки, И в сменах счастья и тоски На свете хорошо влюбленным, — Благословенно имя той, Что не встречается со мной, Меня тираня нравом непреклонным, — И тем, что в мире есть она, Вся жизнь моя озарена.
О, попроси, канцона, чтоб сегодня Она приветлива была, И радостна, и весела».

К Икарийскому морю

Перевод Е. Витковского

Здесь пал Икар. Здесь каждая волна Следы крылатого хранит поныне. Здесь путь его закончился в пучине, И поколеньям зависть суждена.
Да, эта смерть вполне искуплена, Паденье привело его к вершине. Блажен, кто так погиб, о чьей кончине Песнь пропоют в любые времена.
Таится радость в неизбывном горе: Он, словно голубь, взмыл за облака И принял гибель в голубом просторе, —
Но именем его уже века Необозримое грохочет море. А чья могила столь же велика?

К Джованни ди Сангро*[53]

Перевод С. Ошерова

Если бы злая Любовь мне на родине жить разрешила Иль умереть на руках матери, если бы те Песни, что ныне едва небольшую составили книжку, Мог бы я продолжать в том же, где начал, краю, — Верно, тогда бы презрел я Парок неумолимых, Черное веретено, пряжи печальную нить, Не схоронила б меня Либитина[54] в безвестной могиле И не исчезло б мое имя в остывшей золе. Ныне лесов и озер мне отраду придется покинуть, В хоре Пермесских дев не прозвучит мой напев, То, что муза моя мне внушила в юные годы, Больше уж я не отдам на исправляющий суд. Так же срезает серп колосья нежные в поле, Так бесперых птенцов хищник уносит из гнезд. Боги! Ужели Синце́р растает в воздухе легком И не избегнуть ему участи общей — костра? Ты же, возлюбленный Сангр, коли так велит Немезида И не дано никому волю ее одолеть, Доски разбитой ладьи собери, — все, что вынесут волны, После того как пойду я, сокрушенный, ко дну, Маны[55] окликни мои, что блуждать по берегу будут, И на могильном холме эти стихи начертай: «Здесь я, Акций[56], лежу. Надежда почила со мною, Но и по смерти моей не умирает Любовь».

ЭПИГРАММЫ*

Перевод С. Ошерова

Эхо говорит

Я увидала, зажглась и, оплакав отвергнутой участь, Стала лишь голосом я, отзвуком, ветром, ничем.

К своей душе

Ты пылала; огонь дотла несчастную выжег, Остов иссушенный твой легкой распался золой. Плакала ты; изошли глаза росой неизбывной, И напитали твои слезы Себета[57] струи́. Так почему же опять и пылать и плакать ты хочешь? Быть осторожной учись, гибели горькой страшись! Смерти вновь не ищи, не ищи себе новых мучений, Радуйся, что за кормой скрылись утесы Сирен.

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ[58]

Перевод Евг. Солоновича

Песня торговцев кедровыми шишками

Всем шишкам шишки! Шишки просто чудо! Орешки так и сыплются оттуда.
вернуться

53

«К Джованни ди Сангро». — Из книги латинских «Элегий» (I, 10).

вернуться

54

Либитина — римское божество, связанное с обрядом похорон.

вернуться

55

Маны (рим. миф.) — души умерших.

вернуться

56

Акций. — Под этим именем поэт подразумевает самого себя.

вернуться

57

Себет — река в окрестностях Неаполя.

вернуться

58

Никколо Макиавелли (1469–1527). — Флорентийский политический деятель, историк, идеолог сильной государственной власти. Значительное место в его творческой жизни занимала литература, прежде всего театр и поэзия. Ему принадлежит интересная в литературном отношении комедия «Мандрагора», а также любовная лирика и сатирические стихотворения в духе Буркьелло, в том числе автобиографические сонеты, эпиграммы, карнавальные песни; в последних особенно проявляется острый, наблюдательный ум Макиавелли, его склонность к едкой сатире, особенно когда речь идет о пороках духовенства.