Засмеешься — звонкий смех,
Словно в небе луч весенний.
Для меня ты совершенней,
Для меня ты краше всех.
Молвишь слово — счастлив я,
Словно птиц апрельских трели
В зимних кронах зазвенели,
Амариллис, боль моя.
Ни дуновенья; волны
Смирили в море бег,
И тише Леты воды сонных рек,
И не услышать до зари в округе
Ни зверя, ни пичуги.
Один лишь я в ночи
О муках сердца в пустоту кричи.
Безмолвствуют леса,
И безмятежно море,
И не гуляют ветры на просторе.
Высокий свет луны
Горит во мгле, как символ тишины,
И негам не случайно
Мы предаемся тайно:
Да будут в час любви
Беззвучными лобзания мои.
«Ровесник солнца, древний бог летучий…»
Ровесник солнца, древний бог летучий,
Лежит на всем вокруг твоя печать,
Тебе дано губить и воскрешать,
Верша над миром свой полет могучий.
Со злополучьем и с обидой жгучей
Мое не в силах сердце совладать:
Лишь на тебя осталось уповать, —
Не уповать же без конца на случай.
Приди избавить сердце от тоски,
Забвеньем горькой помоги обиде,
Сановников изобличи во лжи,
И на поверхность правду извлеки
Из глубины, и в неприкрытом виде,
Во всей красе, другому покажи.
«Во времена весны твоей могла…»
Во времена весны твоей могла
Ты с розою пунцовою сравниться,
Что грудь подставить ветерку стыдится
И робкой ласке первого тепла.
Но роза бренна — значит, ты была
Прекрасна, как небесная денница,
В лучах которой поле серебрится,
Алеют горы и редеет мгла.
Года тебе не нанесли урона,
И над тобой, одетою скромнее,
Не торжествует юная краса.
Цветок милей недавнего бутона,
И солнце в полдень жарче и светлее,
Чем поутру всходя на небеса.
Молитва против турок
Отрывок
Перевод И. Голенищева-Кутузова
Всесильный боже мой, создатель и творец,
Гнев утиши ты мой, помилуй нас, отец.
Не отвращай свой лик от наших страшных мук,
Мы страждем каждый миг от басурманских рук.
Поля, и весь, и град ограбив, турок сжег.
Стенает стар и млад, всех в рабство он увлек.
Юнаков пала рать, иссечена мечом,
Кто не успел бежать — стенает под бичом.
Враг и детей рубил в объятьях матерей,
Безжалостно губил невинность дочерей,
Он знал корысть одну, он семьи разрывал:
Здесь продавал жену, а мужа там сбывал.
Низвергнув алтари, святыни поругал,
Твои монастыри с землею он сровнял,
Коней вводили в храм, проклятою ногой
Сынам твоим на срам топтали крест честной.
И шили дерзкие из риз и стихарей
Кафтаны мерзкие для шайки главарей.
И, чаши для даров перековав в ковши,
Отделкой поясов кичилися паши.
В обители святой спасающихся дев
Покрыл он срамотой, их чистоту презрев.
Он обрезал детей для войска янычар,
И смерти был лютей постыдный тот удар.
Спешили разрушать и жечь дома господ,
И, не успев бежать, в них погибал народ.
Он мучит христиан, всечасно гонит их,
И чтить велит Коран оставшимся в живых.
Нас турок победил и крепнет, победив,
Ни у кого нет сил бороться супротив.
вернуться
При подготовке текстов и составлении комментариев были использованы, в частности, монография И. И. Голенищева-Кутузова «Итальянское Возрождение и славянские литературы XV—XVI веков», М., 1963, и составленная И. Н. Голенищевым-Кутузовым антология «Поэты Далмации эпохи Возрождения XV–XVI веков», М., 1959. (прим. составителя).
вернуться
Марко Марулич (1450–1524). — Родился в древнем и богатом аристократическом семействе в городе Сплит. Получил прекрасное гуманистическое образование, и всю свою долгую и спокойную жизнь посвятил занятиям науками и поэзией, став едва ли не самой крупной фигурой в кружке сплитских гуманистов, и приобрел европейскую известность. Уже при жизни Марулича стали складываться легенды о его учености и добродетелях. Творчество Марулича пронизано христианскими идеалами добра и любви к ближнему. В латинских стихах, восходивших к классической поэтике гуманизма, он выступал строгим аскетом и моралистом. В свое время популярны были моралистические латинские трактаты Марулича и написанные на библейские сюжеты поэмы на хорватском языке («История Сусанны» и особенно «Юдифь»), которые отличали патриотические и тираноборческие мотивы. Марулич неустанно призывал славян к объединению ввиду растущей турецкой угрозы, о чем свидетельствует и публикуемый отрывок из поэмы «Молитва против турок». Хорватская поэзия Марулича менее «возвышенна», нежели латинская, но в такой же мере энергичнее, человечнее и свежее.
Поэтические произведения Марулича на хорватском и латинском языках неоднократно издавались при его жизни в Венеции.